Особняк у реки забвения
Шрифт:
Ирина слушала признание Максима затаив дыхание.
– Она не подала заявление в милицию, – продолжил Максим после паузы. – И ничего никому не рассказала. Только сказала, что не может меня больше видеть. Вот и вся история.
Максим замолчал. Несколько секунд прошло в полной тишине. Потом Ирина протянула руку и коснулась пальцами его предплечья.
– Ты ведь ничего не мог сделать, – сказала тихо. – Ничего.
Максим дернул щекой.
– Я знаю. – Голос его звучал глухо. – Но мне от этого не легче. Я поклялся себе, что никогда
Он замолчал и сжал зубы.
– Да, теперь я понимаю, – выдохнула Ирина и погладила Максима ладонью по щеке. – Давай вернемся в холл. Боюсь, что без нас они наделают глупостей.
Максим кивнул:
– Да. Давай вернемся.
Он хотел подняться с кресла, но неожиданно Ирина удержала его:
– Подожди.
Максим снова сел в кресло и вопросительно взглянул на нее. Она отвела взгляд:
– Я тоже хочу тебе кое-что рассказать. Видишь ли… после аварии у меня случаются видения.
– Видения?
– Я даже не знаю, как объяснить… Иногда, когда дотрагиваюсь до кого-нибудь, я впадаю в транс и начинаю видеть эпизоды из жизни этого человека.
– Вот как… – рассеянно проговорил Максим. – И что ты видела?
– Мне кажется, все, кто участвует в «программе», в чем-то виноваты.
Максим взглянул на нее недоуменным взглядом.
– Я не совсем понимаю. Что ты имеешь в виду?
– Я могу только предполагать, но… Мне кажется, Ольга Орлова подстроила гибель своего мужа, чтобы возглавить медиахолдинг. Арвид Пельш убил свою подопечную, певицу Осеневу, за то, что она обокрала его на двести тысяч долларов. Сухова шантажировала своего начальника. Волин разделался с женой, чтобы сохранить бизнес. Мезенцев согласился обнародовать фальшивые данные и подкрепил их своим авторитетом. У вице-мэра тоже рыльце в пушку. То есть все участники программы в чем-то виновны, понимаешь? Все! И никто не понес заслуженного наказания.
Максим обдумал ее слова и тихо спросил:
– Ты и про меня что-то знаешь?
Ирина покачала головой:
– Нет.
– И как ты это объясняешь?
– Либо ты ни в чем не виноват, либо…
– Либо что?
Ирина выдавила улыбку:
– Либо ты просто посторонний. Ты ведь не входишь в группу и попал сюда чисто случайно.
– Гм… – Максим задумчиво потер пальцами подбородок, затем скосил глаза на Ирину и спросил: – А что насчет тебя?
– Насчет меня?
– Ты ведь тоже в группе. В чем виновна ты? Что ты натворила?
Ирина усмехнулась и с горечью проговорила:
– Хотела бы я знать ответ на этот вопрос.
– Но ты не знаешь?
Она вздохнула:
– Нет.
Некоторое время Максим внимательно изучал ее лицо, потом тоже вздохнул и сказал:
– Ты права. Не стоит открывать свою душу первому встречному. К тому же твои подозрения – всего лишь подозрения.
Брови Ирины дрогнули.
– Ты мне не веришь? – спросила тихо.
Максим пожал плечами:
– Не знаю. Сама понимаешь – поверить в такое
Ирина сжала губы.
– Да, ты прав. Как думаешь, я должна рассказать о своих видениях остальным?
Максим мотнул головой:
– Не думаю.
– Но…
– Они объявят тебя сумасшедшей.
– Пожалуй, да, – вынуждена была согласиться Ирина. Помолчала немного, затем посмотрела на Максима: – Давно хотела тебя спросить… Как ты попал в аварию?
По лицу Максима пробежала тень.
– Это неприятная история.
– Расскажешь?
Максим вздохнул и проговорил с горькой усмешкой:
– Я получил по заслугам.
– По заслугам?
– Угу. Я переспал с женой лучшего друга. В тот момент, когда случилась авария, я как раз ехал к его жене. – Максим покосился на Ирину и поспешно добавил: – Нет, нет не за тем, о чем ты подумала. Я ехал, чтобы положить конец нашим отношениям.
– Но так и не доехал?
Максим кивнул:
– Да. Авария все расставила по своим местам.
Ирина вгляделась в потемневшее лицо Максима и осторожно спросила:
– Друг и его жена навещали тебя в больнице?
Актер нахмурился:
– Нет. Думаю, она все ему рассказала. И правильно. Одно плохо – из-за этой интрижки я потерял лучшего друга. Непонятно, ради чего.
– Значит, ты не любил ее?
– Нет.
– Тогда зачем было… – Ирина осеклась.
– Ну… – Максим пожал плечами. – Я был пьян. А потом… потом все как-то закрутилось. Не знаю… Видимо, самые подлые поступки в своей жизни мы совершаем без всякой видимой причины.
Ирина помолчала, не зная, что сказать, затем тихо предположила:
– Может быть, вы еще помиритесь со своим другом?
Максим усмехнулся:
– Вряд ли. Он никогда меня не простит. И будет прав. – Актер глянул на часы. – Что-то моя исповедь затянулась. Пора идти.
9
Войдя в холл, они застали неприятную и страшную картину. Хант по-прежнему сидел в кресле, но правая рука его была окровавлена. Тьютор забился в угол, укрывшись за диваном и выставив перед собой швабру.
Прямо напротив него с ножом в руке стоял вице-мэр. Профессор Мезенцев застыл чуть в стороне, сунув руки в карманы плаща и глядя на свои ботинки.
– Хватит! – крикнул Максим.
Шагнув к вице-мэру, он вырвал у того из пальцев нож и бросил его на журнальный столик. Вице-мэр не сопротивлялся. Казалось, он испытал облегчение из-за того, что кто-то лишил его возможности мучить другого человека.
– Мы ведем себя как звери, – угрюмо проговорил Максим. – Больше никаких пыток.
– Мне надоел этот цирк, – медленно и четко произнес у него за спиной Хант.
Максим обернулся. Хант сцепил зубы, напрягся, побагровел, и вдруг правый подлокотник кресла с хрустом переломился. Хант быстро освободил правую руку, затем стянул ремень с левой, потом так же быстро развязал ноги.