Особняк у реки забвения

Грановская Евгения

– Максим… Со мной был Максим.

– Ах, вы о Лемешеве. Да, он жив.

Ирина облегченно вздохнула, но тут же поморщилась от боли в груди.

– Как он?

– Так же, как вы, – сообщил человек в белом халате.

– А… – Ирина прищурила веки, пытаясь сфокусировать зрение на лице собеседника. – А вы кто?

– Я ваш лечащий врач. Моя фамилия Бехтерев.

– Доктор Бехтерев? – Ирина наморщила лоб. – Я где-то слышала эту фамилию… Я уже приходила в сознание?

– Трудный вопрос. Смотря что называть сознанием.

Доктор

Бехтерев наклонился к ней и поправил трубку. Ирина сделала еще одну попытку сфокусировать зрение, и лицо доктора обрело наконец резкость. Худощавые щеки, серебристая бородка…

Ирина тяжело задышала. Аппарат тревожно запикал.

– Вы! – выдохнула она.

Доктор улыбнулся.

– Но как такое возможно?

– Вы меня узнали. – Доктор Бехтерев поправил пальцем очки. – Хороший симптом.

Ирина поняла, что сознание покидает ее, и не нашла в себе сил препятствовать этому.

5

Пройдя сквозь полосу перистых облаков, солнце медленно катилось к закату, чтобы спустя пару часов коснуться моря и, воспламенив волны, скрыться за темно-лиловой полосой горизонта.

Терраса была большая и очень просторная. Здесь бы с легкостью уместился небольшой ресторанчик, однако место почему-то нашлось лишь для одного столика. Остальное пространство было не занято. Выходила терраса на благоухающий парк тропических растений, за которым бескрайним синим ковром простиралось море.

За белым пластиковым столиком, помимо Ирины, сидели еще трое. Первым был доктор Бехтерев, он находился прямо напротив Ирины. На губах его застыла рассеянная полуулыбка. Слева от нее сидел высокий, лощеный, ухоженный мужчина в дорогом костюме. Справа – коренастый, набыченный, с маленькими, жесткими и колючими глазками.

– Можно мне сигарету? – попросила Ирина.

– Пожалуйста.

Лощеный вынул пачку «Парламента» и протянул ее Ирине.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Не за что. – Мужчина достал из кармана зажигалку и поднес ее к сигарете. – Доктор рассказал нам про ваших «богинь мщения». Вы еще слышите их визг?

Испарина выступила у Ирины на лбу, руки затряслись и с трудом приладили сигаретный фильтр к губам.

– Глупая шутка, – хрипло выговорила она.

– Простите.

Лощеный выщелкнул из зажигалки язычок пламени, и Ирина прикурила. Затем, отогнав от лица дым, сказала:

– Я хочу знать все. С самого начала.

Мужчины переглянулись.

– Хорошо, – кивнул лощеный. – Но вряд ли вам понравится мой рассказ. Итак… Жила-была на свете девочка. В тринадцать лет она осталась полной сиротой. В шестнадцать ее изнасиловал отчим. Девочка пыталась отравиться, но ее откачали. И тогда она решила отомстить. Раздобыла в кабинете химии склянку с соляной кислотой, перелила ее в бутылку из-под водки и подсунула пьяному отчиму.

Ирина слушала молча. Лощеный и коренастый внимательно наблюдали за ее реакцией.

– Умирал

мужчина тяжело, – продолжил лощеный. – Я видел его труп на фотографии. Зрелище не для слабонервных.

Ирина по-прежнему молчала. Сигарета медленно дымилась в ее пальцах, взгляд был направлен на белую гладкую крышку стола.

– Девочка сбежала в другой город и устроилась посудомойкой в бар, – снова заговорил лощеный. – Днем она драила тарелки, а по вечерам пила. Однажды вечером, в темном переулке, к ней привязались два парня. Они повалили девочку на землю и попытались изнасиловать. Однако она сумела за себя постоять. Одному из них девочка откусила нижнюю губу. Второму проломила голову бутылкой.

Сигарета дымилась в пальцах у Ирины, лицо ее было неподвижно, словно окаменело.

– Что было потом? – тихо спросила она.

– Потом? – Лощеный усмехнулся. – Потом в жизни девочки появились мы.

– Вы?

– Да, мы. Агенты Управления. Девочке предложили выбрать между сотрудничеством с нами и отбыванием наказания в женской зоне особого режима. Девочка оказалась сообразительной и выбрала первое. Но поставила нам условие – больше никаких допросов о случившемся. Ни при каких обстоятельствах, ни сейчас, ни потом.

– Это было очень разумно с ее стороны, – добавил коренастый.

– Дальше… – потребовала Ирина.

Лощеный достал из пачки сигарету, зажал ее в тонких губах. Щелкнул зажигалкой, выпустил облако дыма и продолжил:

– Мы подготовили ее. Помогли избавиться от алкогольной зависимости. А в прессе появилась информация о том, что девочка была помещена в психиатрическую клинику и покончила с собой.

– И все поверили? – недоверчиво спросила Ирина.

Лощеный кивнул:

– Конечно. Мы ведь даже соорудили симпатичную могилку.

Ирина глубоко затянулась сигаретой и выпустила облачко бледно-голубого дыма. Посмотрела, как оно расплывается в воздухе.

– Я стала работать на вас?

– Не сразу, – сказал лощеный. – Сперва мы подкорректировали твою внешность. Потом начали неторопливо вводить в курс дела. Ты прошла специальную подготовку. Научилась владеть своим телом и разумом, стрелять из многих видов оружия. Ты очень быстро добивалась успеха. Еще бы, ведь тебе помогало остервенение. После того, через что тебе пришлось пройти, ты ненавидела людей.

Коренастый положил локти на стол, устремил на Ирину неприятный взгляд и поинтересовался:

– Ты что-нибудь помнишь?

Ирина не ответила. Тогда он повернулся к доктору Бехтереву:

– Доктор?

– Ее воспоминания бессвязны, – ответил тот. – Это как рассыпавшаяся мозаика: отдельные образы и ощущения никак не хотят складываться в целостную картину.

Ирина затушила окурок в пепельнице и взглянула на лощеного:

– Можно мне еще одну сигарету?

Агент снова протянул ей пачку, подождал, пока она закурит, затем продолжил: