Особняк

Солнце своими лучами пронзало кроны вековых лесов. Я пробирался сквозь заросшую тропу. Уже два десятка лет по ней не проходили люди. Моё шествие сопровождалось утренним щебетанием птиц. Две недели продолжается мой поход. И все звуки природы начали надоедать мне. Из-за голода я шёл неохотно. Однако эта древняя тропа давала надежду, что я близко к цели.

Больше дюжины дней я блуждаю по окрестностям в поисках этой злосчастной деревни. По слухам эта деревня была поражена особо заразной чахоткой. Люди мёрли как мухи на морозе. Умирали семьями и улицами. Местный барон сразу же после начала эпидемии покинул своё поместье и скрылся в городе,

а эту деревню оставил умирать.

Понятное дело в первые недели после того, как тут скончался последний житель сюда никто не осмеливался идти. Дело гиблое, с крестьян много не соберёшь, да и то, эти пожитки не стоят того, чтобы рискнуть своим здоровьем. Однако со временем это место облюбовали люди всех мастей. И бедняки, желавшие заполучить хотя бы обрывок тёплой ткани, и бандиты, которые ночевали здесь, скрываясь от властей, и воры, желавшие найти в покинутом баронском доме хоть что-то ценное.

Я же казался глупцом, который решился спустя столько лет сюда прийти. Однако в Хелене, прибрежном городе, где я родился и жил, уже полгода был закрыт порт, и все мои поставки сорвались. Я был скромным купцом. Работа простая – покупай по дешёвке товар с кораблей и езжай по деревням его продавать. На жизнь хватало, даже на приличное жильё и не самые плохие одеяния. Но теперь все мои припасённые товары закончились, а приезжие торговцы, с соседних городов, уже протянули свои грязные руки к облюбованным мной деревням. Терпеть конкурента они не желали и мне не оставалось ничего иного как начать воровать. Торговля была для меня любимым делом, и я не мог представить себя где-нибудь вне лавки. Однако, нельзя сказать, что я не пытался обойтись без этой крайней меры. Недолго я поработал грузчиком и уборщиком, но со всех работ меня согнали, заменив молодыми парнями. Тогда я понял, что выбора нет. Ещё немного и я бы не смог себе позволить и буханку чёрного хлеба.

Тёмной ночью я пробрался на городской склад и умыкнул оттуда пару мешков с орехами. Продав их в соседней деревне, я почувствовал азарт. Мне показалось это столь простым, что я решился на следующий же день украсть пару головок сыра у одного из новых торговцев. Но меня взяли с поличным. Я пытался убежать, но тщетно. Меня обязали заплатить штраф и отбыть в городских казематах несколько дней. Мне пришлось продать все свои сколь либо хорошие одеяния. Я остался ни с чем.

Тогда-то я и услышал об этой покинутой деревне. Оценив все риски, я решил идти на её поиски. И вот, кажется, я её нашёл. Эта тропа и вправду вселяла надежду. Вот уже начали проглядывать деревянные постройки меж стволов деревьев. Я вышел к деревне.

Вид этого места внушал отчаянье. Одна мысль, что здесь погибло свыше сотни людей угнетала. Тряхнув головой, я отвёл грустные мысли и начал углубляться в деревню. Дома были ветхими и давно брошенными. Это вселяло уверенность. Я ожидал, что за двадцать лет тут камня на камне не останется, но эта деревня словно замерла во времени.

Подойдя к одной из халуп, я был поражён её видом. Это была обычная пятистенка с небольшим двором. Дровница полнилась поленницами и явно была заготовлена к зиме. На земле валялась истлевшая верёвка и ранее сушившиеся на ней тряпки. Хотя я был уверен, что за столь долгий срок, что от верёвки, что от ткани, не должно было остаться ни следа.

Я прошёл внутрь дома. Промозглая затхлость помещения ударила в нос. Запах плесени и сырости засорял мой нос словно пробка. Моему взору предстала скромная комната в углу которой стояла печь. На ней были глиняные горшки и пучки какой-то зелени. За эти годы лишь пыль решилась их тронуть и устелила их своим многолетним слоем. Мои мысли занимал вопрос:

– Почему этот дом потревожило

лишь время? Не могли же все так страшиться чахотки, чтобы не посметь сюда явится.

Вторая комната встретила меня таким же видом. Нетронутые вещи, укрытые одеялом из влажной пыли.

– Если все жилища были такими же первозданными, то быть может и баронский дом хранил в себе несметные богатства? – пробубнил я себе под нос.

Выйдя из дома, я направился к соседнему. Та же картина, однако дверь этого дома была плотно заперта, а ставни заколочены. Я было попытался в него пролезть, но вдруг услышал, как что-то деревянное упало за мой спиной. Обернувшись, я ничего не увидел. Обычный вид двора ничем не выделялся. Я всматривался в окружающую обстановку. Краем глаза я увидел в стороне хлева какое-то движение.

– Эй! Кто там?! – крикнул я. Ответа не последовало.

Опасливыми шагами я направился к источнику шума. Звуки же начали нарастать. Словно их источник начинал шевелиться всё активнее и активнее. Не будь я тут совсем один, то подумал бы что это какой-то пьянчуга после бурной ночи пытается проснуться. Однако здесь никого быть не могло.

Я подошёл к деревянной постройке и увидел, что в дверь кто-то ломился изнутри.

– Кто здесь?! Кто вы?

На мои вопросы последовал невнятный утробный хрип.

Мои разум стал окутывать липкий страх. Что мне делать? Кто там скребётся? Опасаясь нападения я решил достать из сумки нож.

– Я вооружен! Не делайте глупостей.

Мой слова сопроводил очередной хрип. Хотя в этот раз это скорее напоминало визг или рёв. Ноги хотели убежать, но я держался на месте. Так я стоял, пока удары в дверь не усилились, тогда моё тело невольно отшатнулось.

Очередной рёв, и дверь вылетает, словно её выбили корабельным орудием. Свет тут же озарил проём. В нем стояла высокая, но сутулая фигура. Сгорбившись, она вышла на улицу. Моему взору предстало отвратительное, пугающее зрелище.

Это был мужчина. Хотя мужчиной, и даже человеком, его было трудно назвать. Живой мертвец. Это был ходячий труп. Гнилостная кожа болотного цвета обтягивала его кости. Она вся была покрыта отвратительными волдырями и странными наростами. Его глаза были иссушены, взгляд пустой. Редкий волос укрывал голову сальным комком. На кончиках пальцев были устрашающие когти. Таковых я некогда не видел у людей. Лишь у волков да медведей можно было встретить такие серпы на лапах. От увиденного мне хотелось блевать. Однако я жил впроголодь уже пару дней и изо рта вырвалось лишь пару глотков недавно выпитой воды, вперемешку с желудочным соком.

– Что ты такое? – выдавил я.

Существо зарычало и накинулось на меня. Оно повалило меня на пол, и я рухнул на мёрзлую землю. Вот оно уже замахнулось надо мной своей костлявой рукой, но я смог его оттолкнуть. Оно рухнуло в сторону и начало неуклюже подниматься. Я же сделал кувырок и поднялся на ноги. Схватив упавшую сумку, я начал бежать прочь. Я мчался, не оглядываясь и не жалея сил. Через минуту я уже был на перекрёстье и со страшной отдышкой вглядывался в сторону этого монстра.

Как я и опасался, он поднялся и устремился за мной. Он бежали чуть медленнее меня и явно не запыхался. На свой ужас я перевёл взгляд в сторону. Я хотел понять куда мне следует бежать, но увидел новых упырей. Они были столь же мерзким на вид и столь же стремительно направлялись в мою сторону. Они подступали со всех дорог, кроме одной. Эта дорога вела прочь из деревни в сторону раскинувшегося на холме поместья. Я помчал к нему. Бежал я ещё пару минут и чуял, что эти вурдалаки наступали мне на пятки. Уже приближаясь к территории дома, границы которого явно подчёркивал массивный забор, я запнулся об камень и упал.