Особо одаренная особа
Шрифт:
— Да никто нам ее не выдавал. — Я надула губы. — Да его каждая собака знает, в книгах пишут. — Я сунула развернутую книгу в нос коню. — Кто ж знал, что ты на каждый окрик являться будешь?
Конь разъярился, глаза налились кровью, из ноздрей дым повалил:
— Да его ж только от отца сыну, да и то перед самой смертью выдавали?!
— Передавали-то с глазу на глаз, а, вызывая в чистом поле, орали во всю мощь, там же ясно сказано. — Я уткнулась в книгу. — «Свистни молодецким посвистом,
Конь в раздумье замер, а я, пока он не пришел в себя, предложила сделку:
— Давай, ты нас до Вежа, а мы тебе эту страничку в личное пользование!
— Где этот Веж? — Сивка-Бурка успокоился, я поняла, что он готов принять мое условие.
— А вон он! — Лейя махнула рукой на темнеющие вдали башни.
Конь фыркнул:
— А ножками слабо дойти? Можно ли ради такой малости богатырского коня вызывать?
— Ножки устали, — заныла Лейя, а Алия принялась деловито охлопывать новое средство передвижения, конь недовольно косил на нее глазом.
— А тебе лень?
— Ладно, садитесь. — Ох, не понравился мне его тон, нет ли тут подвоха?
Посмотрел, как мы, пища и оскальзываясь, пытаемся влезть ему на спину, фыркнул и лег на снег. Мы уселись ему на спину, вцепившись друг в друга.
— Веса в вас, как в пере, — недовольно проворчал конь, поднимаясь. — Срам один с такой несерьезной поклажей в поход пускаться.
Алия успокаивающе похлопала его по шее. Конь всхрапнул, дрогнул боками и ка-ак скакнет! Небо крутнулось, звезды прыгнули прямо на нас, по глазам резануло ярким дневным светом.
— И-и-и! — завизжала Лейя, ее басом поддержала Алия, я высунулась из середины и окаменела: песок, много-много воды, деревья какие-то нездешние, голые, высокие, с пучками листьев на макушке, а к нам, высоко вскидывая ноги, бегут какие-то черные-пречерные, как сажей вымазанные люди, машут острыми пиками и кричат что-то непонятное!
— А-а-ай! Это не Веж! — закричала я, поняв, что попали мы самое меньшее — в пекло, а бегущие — это черти нас жарить собрались.
— А сабельку я дома забыла! — с тоской простонала Алия.
А Лейя тыкала пальцами в разные стороны и верещала:
— Да это ж мужики! Голые! Голые черные мужики!
Нервы у меня не выдержали, и я, стиснув ногами бока Сивки, прокричала:
— А ну вывози нас отседова, мерин сказочный!
Опять крутнулось небо. Я с изумлением таращилась на огромный зал и толпу полуголых женщин. Одни ели заморские фрукты, другие бренчали на каких-то инструментах, третьи танцевали. В воздухе стоял густой запах благовоний, воскурений, а мы оказались посреди небольшого пруда с рыбками.
— Где это мы? — пискнула Лейя, ухватывая кисть каких-то
— Мы в Мирене, в гареме какого-то богатого самца! — У меня даже голос сел. — Сейчас нас и кокнут за то, что посмели сюда вломиться!
Конь тем временем стал строить глазки полуголым барышням и, красуясь, бить по воде копытом. Барышни создали оглушительную звуковую волну, тяжелые двери распахнулись, явив рожи евнухов.
— Эх! Сабельку-то я дома забыла! — сокрушалась Алия. Сивка прыгнул, обдав всех брызгами и рыбешкой из пруда.
Визг, крики, песни — и мы на вершине Лысой горы, а вокруг ведьмы на метлах и полуобморочных мужиках, высокий костер и кто-то черный и страшный по ту сторону огня с молодой ведьмачкой.
— Эх, сабелька-то… — Алия не успевает договорить — прыжок…
— Ай! У меня глазки лопнули! — взверещала Лейя, я тоже решила, что лишилась зрения, только потом поняла, что просто снова наступила ночь.
— Вон Веж, — сказала Алия, я посмотрела вперед — действительно Веж, такой же далекий, только с другой стороны.
— Спасибочки, мы дальше уж ножками. — Лейя попыталась слезть с конской спины.
— Нет! — заупрямились мы с Алией, ухватив мавку за шиворот. — Пусть он нас доставит куда надобно!
— Не могу я так близко! — подал голос конь. — Что я, как барышня семенить должен?
— А мы тебе ножки свяжем, — ласково предложила Алия.
— Я сейчас эту страничку из книжки по ветру пущу, — пригрозила я, — и все-все станут тебя по каждому пустяку вызывать. Да ты к концу недели не только семенить научишься, на копыта не встанешь!
Конь обиженно заржал, пофыркал, пытаясь запугать нас своим грозным видом, а потом покорно произнес:
— Так и быть, держитесь!
Перед самым Вежем конь устал семенить и прыгнул! Гром загремел, звезды осыпались, ворота у постоялого двора снесло напрочь. Возы купеческие опрокинуло, крыши соломенные с сараев сорвало, заорала перепуганная скотина, тех, кто по нужде вышел, наземь бросило. Вывалил перепуганный люд на улицу. Одни кричат:
— Пожар!
— Грабют! — вторят им другие, а третьи вопят так, что земля дрожит. А самые сообразительные колья похватали и визжат:
— Бей нечисть!
А нечисть сидит на богатырском коне ни жива ни мертва и смотрит, как народ из окон вылазит, забор на колья разбирает.
— Эх, сабельку я дома оставила… — вздыхает Алия.
Только богатырскому битюгу все нипочем, небрежно оттер здоровенного детину с дороги, вальяжно к крылечку прошествовал, дернул спиной, будто мух стряхнул, мы горохом на крыльцо и посыпались, а Сивка страничку у меня из руки и схрумкал. Бросил вокруг недоуменный взгляд, поинтересовался сразу у всех: