Особо Опасна Благими Намерениями
Шрифт:
– Локи, он наш, ты нам обещал! Ради отца! – прорычал один из волков.
– Ради отца! – прорычал в унисон с ним второй и оба, оттолкнувшись мощными лапами, взмыли ввысь.
– Ты говорил… – саркастически прошипел Дейл.
– Тсс! – хотя голос был Афи, Дейл был абсолютно уверен, что шикнула его Кэссиди. Между тем, взмахом руки Афи предложил ему начать двигаться в противоположную от чёрной фигуры стороны. – Я не могу это видеть! – простонал Афи, когда заметил, что Каролинг, приземлился на одном из склепов. И Дейл снова откуда-то знал, что звук издала Кэссиди, а не его друг.
– У него нет выбора, он не может
– Можно подумать, я этого не знаю! – огрызнулась Кэссиди. – И у него на руках никакая не Кэссиди!
– Но он об этом не знает, – буркнул дотошный парень. И замер в благоговейном потрясении. – Ва-аааа-уууууу! – восхищенно выдохнул он, так и застыв с открытым ртом.
– Ва-аааа-уууууу! – вторил ему Афи.
Однако восхищенные возгласы и одного и другого тут же были заглушены огласившим прилежащие окрестности львиным рыком.
И рык этот был под стать огромному льву. Льву, чьи размеры соизмерялись с размерами обычного льва, как размеры обычной гориллы с Кинг-Конгом.
Яростный, рокочущий рык, от которого под ногами задрожала земля, прокатился по кладбищу и его окрестностям, словно воинственный клич.
Грациозный, сильный, статный с роскошной огненно-золотой гривой, зрачки пылают, словно жерла извергающихся вулканов – этот лев одновременно завораживал и ужасал. Матерый. Уверенный в себе. Величественный. Надменный. Несравненный.
Ладно. Как ни крути, по всем внешним признакам, кроме, разумеется, размеров – это был всё-таки лев.
Ну, правда, за исключением того, что этот лев изрыгал из своей пасти пламя. И от него исходила почти физически ощутимая волна сверхъестественного могущества.
Не имея другого способа, одновременно сражаться и защищать свою подопечную – Александр был вынужден перекинуться в свою вторую ипостась – льва, несмотря на то, что он так и не научился ещё в совершенстве контролировать своего зверя. Что было довольно серьёзной проблемой, учитывая то, что лев из него получался, как уже было упомянуто ранее, где-то такой же, как из золотой рыбки акула. Вроде и то и другое рыба, а разница огромная.
Усадив девушку на свою широченную спину, громадный лев, изрыгнув стену пламени, степенно двинулся навстречу Сколль и Хати. Причем двигался он столь степенно, словно делал огромное одолжение.
Оба волка чуть растеряли свою решимость, сначала на несколько мгновений замерли, затем начали пятиться.
Однако лев не дал им уйти. Прыгнул.
С того расстояния, на которое к тому моменту удалились друзья, в темноте было сложно рассмотреть, как именно проистекал эпический бой между потусторонними волками-великанами и сверхъестественным львом-оборотнем. Однако, судя по доносящимся к ним то свирепому, то отчаянному рычанию и истошному вою не сладко по очереди приходилось и волкам и льву. И всё же, если судить опять же по звукам, волкам приходилось более не сладко.
Откуда-то из темноты выкрикивал проклятия Локи. Исходя из доносившихся до них обрывков фраз, друзья сделали вывод, что бога коварства бесило то, что вызванное им подкрепление, не может прибыть немедленно.
– Йорик, не мог далеко от нас уйти – заметил Дейл. – Поэтому предлагаю начать поиски котелка прямо отсюда, хотя учитывая темень, надежда только на то, что котелок нас увидит и позовёт…
– У меня идея получше, – не поддержала
– Будем надеяться, что хватит, давай пробовать, – поддержал её Дейл.
Кэссиди пошарила руками по земле и отыскала то что искала – обломанную ветку. И уже вооружившись этой веткой, принялась за работу.
Спустя несколько минут она с мрачным недоумением обозревала довольно кривенькое нечто, отдаленно напоминающее пентаграмму со вписанными в неё нечитабельными символами.
– По-видимому ты можешь передавать только знания, но не умения, – философски заметил Дейл. – Хотя для Афи, которому начертательная магия никогда не давалась, это уже очень и очень неплохо.
Однако увидев, что этим замечанием он лишь ещё более усугубил мрачные мысли подруги, Дейл поспешил её успокоить: – И, тем не менее, если помнишь, организовать серенаду для Лоры он всё-таки сумел.
– Так он сам? Ты ему не помогал? – обрадовалась Кэссиди.
– Конечно, сам! – гордо ответил Афи.
– Сам, сам! – подтвердил Дейл. – Но если хочешь, я попробую подправить…
– У нас вполне возможно нет на это времени, – покачала она головой, дочерчивая последние символы. – Меня в любую секунду может утянуть в Хельхейм. – Хотя это безобразие и весьма приблизительная версия пентаграммы поискового ритуала, думаю, правильнее рискнуть прямо сейчас. Повторяй за мной. И она начала нараспев произносить слова древнего заклинания.
Тьма вокруг них мгновенно стала плотнее, гуще. И с едва различимым шорохом поползла по пентаграмме, сплетаясь змеевидными отростками.
В следующую секунду, когда в центр пентаграммы подряд ударили три молнии, Афи и Дейл широко распахнули глаза от потрясения. Особенно поразило их то, что произошло это в полной тишине. Они больше не слышали не только звуков дождя или сражения или каких-либо бы других звуков ночи, но не было также ни грома, обычно сопровождающего разряды молний, ни шипения угасающего пламени, соприкоснувшегося с мокрой землей. Как будто это были и не молнии вовсе, а высококачественная иллюзия. Однако белый туман, заклубившийся над пентаграммой всё же говорил об обратном.
– Получилось! – возликовала Кэссиди и указала на засеребрившуюся в нескольких метрах от них дорожку следов. И в эту же минуту мир вокруг них заполнили звуки бурной ночи и сражения, показавшиеся им после кратковременного затишья гораздо более громкими и ошеломительными.
Друзья пригибаясь, дабы их не заметил Локи, последовали за следами. Дейл оказался прав, Йорик не успел далеко уйти, поэтому котелок, который был прикрыт небольшим слоем земли, они отыскали буквально в метрах ста пятидесяти, возможно, двести от того места, откуда они начали свои поиски. Тем не менее, несмотря на то, что котелок истошно вопил, жалуясь на то, что он всеми брошенный и покинутый, из-за шума дождя, раскатов грома, воя волков и рычания льва, Афи и Дейл услышали вопли посудины только тогда, когда приблизились к месту её захоронения вплотную.