Особо опасная особа
Шрифт:
Помощник Львова вышел на этого курьера и предложил ему поработать на них за очень хорошее вознаграждение, которое позволит ему долгое время ни от кого не зависеть. Тот согласился. Фамилия молодого человека была Сивцов. От него Львов выяснил, что его партнер Воронов платит своим бойцам очень большие деньги за какой-то товар. Какой именно, Сивцов не знает. Тогда Львов лично поставил перед ним задачу - записать на видеопленку процесс передачи денег, чтобы в дальнейшем попытаться понять, о чем идет речь. Курьеру вручили кейс с вмонтированной в него аппаратурой, но случилось непредвиденное.
Вечером
Что они там найдут, неизвестно, но нужно быть готовым ко всему. Правоохранительных органов Виктор Борисович не очень опасался - связи и деньги прикроют. В крайнем случае, адвокаты и советники что-нибудь придумают. Но если о его демарше с Сивцовым узнает Воронов, тогда хуже. От этого человека можно ждать чего угодно. И самое интересное: к кому попал кейс? От этого будет зависеть очень многое.
Ход его мыслей был прерван голосом секретарши, нежно прощебетавшим по внутренней связи:
– Виктор Борисович, ваш обед готов.
– Давайте, - вяло произнес банкир.
Его личный повар, одно из самых доверенных лиц в банке, открыл дверь в смежную с кабинетом столовую и бесшумно вкатил туда тележку, уставленную блюдами, каждое из которых было накрыто сверкающим металлическим колпаком. Переставив все на стол, повар так же бесшумно удалился, а Львов поднялся и прошел в соседнее помещение, плотно закрыв за собой дверь.
Он любил обедать в одиночестве. И не только потому, что можно спокойно поразмыслить во время трапезы. Дело было в том, что, несмотря на свое резко возросшее благосостояние, Львов так и не сумел привыкнуть, к изысканной элитной кухне, которой так кичились многие его коллеги и партнеры по бизнесу. Он по-прежнему любил хорошую воблу с пивом, хотя теперь есть приходилось едва ли не тайком. Его не вдохновляли ни трепанги, ни устрицы, ни пресловутая суши, а радовался он, как и в прежние времена, обыкновенной жареной картошке с грибами, хорошей отбивной, обожал вредные с точки зрения диетологов пельмени и совсем уже смертоносные, по их мнению, соленья - огурцы, помидоры и квашеную капусту.
На этот раз повар приготовил ему настоящие ман-ты из парной рубленой баранины, но даже это восхитительное блюдо не улучшило настроение миллионера. Не успел он сесть за стол, как ему сообщили, что пришел помощник.
– Пусть заходит, - распорядился Львов.
– И принесите второй прибор.
В столовую вошел молодой человек лет тридцати с небольшим, спортивного вида, одетый в неброский, но дорогой светлый пиджак и джинсы. Его зачесанные назад гладкие черные волосы были рассечены красивой тонкой проседью, шедшей через левый висок от лба к затылку.
– Усаживайся, - пригласил его банкир, указывая на стул.
– Ешь и рассказывай.
Помощник поблагодарил и сел за стол.
– Сивцов повторил, что никому ничего не говорил и что кейс, скорее всего, попал к случайным людям. Думаю, не врал перед смертью. Не успел я с ним разобраться, как с улицы позвонили и предупредили, что два подозрительных мужика направляются к подъезду. Пока они перед дверью топтались, мы с помощницей спустились до второго этажа. Типичные опера. Наших лиц они не видели.
– Записи какие-нибудь у Сивцова успел найти?
– перебил Львов.
– Да, записная книжка. Но интересных телефонов в ней нет. Только родня и обычные знакомые. Потом, когда менты уехали, мы навестили его подругу. Она сказала, что вышла к соседке, а когда вернулась, застала дома милицию и мертвого приятеля. Клялась, что ничего не знает и ментам ничего не сообщала. Говорит, что ничего интересного они у нее не нашли. Мы не стали ее трогать.
– Ладно. Будем надеяться, что здесь чисто, - заключил Львов.
– Сейчас внимательно наблюдай за Вороновым. Постарайся понять, знает он что-то о наших делах с курьером или нет. Для меня это очень важно. Ну и продолжай выяснять, чем он себе на жизнь зарабатывает помимо рыбы.
ГЛАВА 29
На следующий день на стройке планировалась сдача очередного объекта, но работы до самого вечера шли в обычном режиме. Строители проводили ответственную операцию: заливали бетон между пенопластовыми панелями стен. Толстый гофрированный шланг бетононасоса дергался, как живой, грозя разнести к чертям хрупкую опалубку, и несколько человек изо всех сил пытались удержать его в руках. Казалось, люди поймали гигантского удава, никак не желавшего сдаваться. От особенно сильных рывков они падали с ног, однако тут же вскакивали и вновь обхватывали руками разбушевавшуюся резиновую кишку.
Через час все закончилось. Люди умылись и переоделись. К тому времени в недостроенном доме уже накрыли столы с водкой, пивом и разнообразной закуской, а во дворе разожгли мангал для шашлыков.
Народу собралось человек пятьдесят. Присутствовали и женщины работавшие на стройке сметчицы, шпаклевщицы, штукатуры. Некоторые из них выполняли роль официанток. Одна из шпаклевщиц подсела к Тенину. Она была высокая, статная, с перебитым носом.
Канадцы с удовольствием участвовали в мероприятии. Они лихо исполняли под гитару квебекские народные песни и танцы и веселились вовсю, пьянея от пива быстрее, чем эсэнгэшники от водки.
Пожаловал плотник-американец, работавший по соседству. Настоящий штатовец. Общаясь с эсэнгэшными иммигрантами, он напускал на себя столько важности, что рядом с ним члены знатнейших королевских фамилий выглядели бы в лучшем случае прислугой.
После нескольких дежурных тостов начались разговоры. Рабочие обсуждали последнюю сенсацию - местные рэкетиры исчезли.
– Третий день не появляются!
– говорил плиточник из Закарпатья.
– Раньше всегда у автобусной остановки торчали, - подключился шпаклевщик-молдаванин.