Особо секретное оружие

Самаров Сергей Васильевич

Правда, у федералов есть еще два пленных саудовца. Но Талгат предусмотрел и даже согласовал со всеми бойцами отряда такие варианты еще до поселения в пещерах. Пленных быть не должно, а если они все же появились, меры должны быть крайними. И каждая группа знает только отдельные входы и выходы. Эти саудовцы знают только один. Талгат отдает команду полностью замуровать небольшой, известный им лаз. Теперь никто: ни федералы, ни сами саудовцы, если сбегут из плена, что маловероятно, – не сможет здесь пройти. Этот путь обрезан навсегда. Конечно, гораздо лучше было бы, не имей федералы вообще пленных... Но, сидя там, на дороге, рядом со старым Алимханом, Талгат слишком поздно услышал подозрительные звуки – спецназовцы подкрадывались осторожно. Но он сразу предположил, что один из

его людей попал в плен и отбить его или хотя бы добить возможности нет. И тогда, чтобы спастись самому и спасти дело, он без сомнений пожертвовал вторым. Не из трусости и опасений за свою безопасность, а только ради дела. Значит, судьба у саудовцев такая. И вход в пещеру они теперь не найдут, и федералов под землю не приведут, даже если очень захотят. А что еще они могут сказать об отряде Талгата? Ничего не смогут сказать... Не смогут потому, что они ничего не знают. Вся цель пребывания отряда здесь держится исключительно в голове командира, а он не делится своими мыслями с подчиненными.

Конечно, спутниковый телефон жалко. Но в отряде есть еще один, и связь с внешним миром можно будет поддерживать устойчивую. А все номера из памяти потерянного аппарата Талгат стер. И этот аппарат никак не сможет помочь спецназу, не даст им никакой информации о контактах владельца.

* * *

Талгат сразу определяет направление движения Сохно и идущего вместе с ним омоновца. Обхват, неожиданное нападение сверху на пост наблюдателей. Наблюдателей постараются взять живьем, чтобы они смогли показать проход в пещеры. Но они показать не смогут – об этом Талгат позаботился. Это как раз то, чего он не просто ожидал, а добивался. Именно таким ловким ходом Талгат и дает себе надежду обмануть спецназовцев – поселить в их головах мысль о том, что отряд действует на поверхности земли, прячась где-то в ущельях, как и делают обычно все отряды. Иначе просто нет смысла выставлять наблюдателей наверху...

Поверят ли?..

2

Генерал Легкоступов с полковником Мочиловым внимательно читают документы, которые передал им Доктор Смерть. Мочилов перечитывает дважды. Потом хмуро, с неодобрением, переглядываются и одновременно качают с осуждением головами.

– У меня встречный вопрос, – говорит Легкоступов. Его сухие ладони, до этого припечатанные к столешнице, слегка приподнимаются, и пальцы начинают отстукивать негромкую барабанную дробь. Генерал откровенно нервничает, хотя всегда и всем кажется человеком без нервов. – По какому поводу вы запрашивали Лион? Ваши основания... Вы должны были бы предположить результат, который получили, чтобы сделать запрос... Откуда такое предположение? Вот что меня интересует больше всего.

– Запрос был отправлен конкретно по поводу этого номера телефона, – отвечает Басаргин. – Попросили продублировать нашу работу и посмотреть на нее со стороны. Это невозможно сделать с нашего компьютера, а только с центрального, куда мы вынуждены были и обратиться.

– Я вам переслал целый список с тем, чтобы эти номера никак не фигурировали на международном уровне, – жестко напоминает Геннадий Рудольфович, подразумевая разглашение государственных секретов сотрудниками российского бюро Интерпола. – Я намеренно ставил это условие... А вы... И в результате...

– А мы были рады вам помочь, хотя вы держите нас на коротком поводке... Этот номер пришел к нам помимо вас, – не очень сдержанно басит в ответ Доктор Смерть. Он не слишком стесняется высоких званий, и для него генерал ФСБ не больше, чем генерал ФСБ. То есть только звание человека, и никак не его личность. Это Басаргин, бывший до недавнего времени капитаном ФСБ, еще не может позволить себе вольности в общении. А Доктор может, и всегда охотно. – Пока вы не в состоянии полностью развернуться и изо всех сил тянете резину, другие люди работают, в том числе и за вас... Сережа Ангелов получил номер от своего подразделения в Лондоне, а это подразделение, не имея своего спутника, сотрудничает со спецслужбами разных стран и получило его конкретно от ЦРУ. Мне трудно предположить, к какой гадалке пошли бы

вы, чтобы выяснить этот вопрос... Мы же попросили Лион проверить, нет ли постоянного подключения, помимо нашего, еще и чужого спутника к этому же номеру. Это единственное, что мы себе позволили. И сделали это без согласования с вами исключительно из соображений срочности. Комиссар Костромин – кстати, бывший полковник вашего ведомства и потому тоже человек, болеющий за безопасность России, – подтвердил, что еще какой-то спутник держит номер на контроле. То есть мы имеем право предположить, что, передавая данные «Пирамиде», ЦРУ не забывает о своих интересах... Как обычно и случается...

Генерал от такого отпора и откровенных обвинений в бездействии густо краснеет и не находит что возразить.

– Я другого не понимаю: по какому поводу ЦРУ этим номером заинтересовалось? – разряжая обстановку, уже более миролюбиво спрашивает Мочилов. – Им же тоже кто-то его сообщил. Нет у вас таких сведений?

– Есть... По этому номеру звонил из гор, используя спутниковый телефон, Талгат Абдукадыров. А номер Абдукадырова ЦРУ контролировало. Точно так же, думаю, как и МИ-6 [30] . И нам следует ждать подключения к контролю еще и МИ-6...

30

МИ-6 – подразделение британской разведки, работающее непосредственно против России.

– С кем Абдукадыров разговаривал? – Мочилов даже встает от такого сообщения. Возбужден, о чем говорит резко покрасневший шрам на лице, но старается при этом контролировать голос.

– У нас нет распечатки разговора, – говорит Басаргин. – Думаю, что ее нет и у младшего Ангела, иначе он предоставил бы ее нам. Эти данные могут быть только у вас. Думаю, здесь вам нет смысла жадничать. Поскольку телефонный номер на нашем контроле и мы знаем даже месторасположение объекта, можем мы узнать, кому он принадлежит? Тем более что при первом же разговоре с аппарата мы это узнаем и без того...

– Реабилитационному центру... – поджав губы, словно обиделся, говорит Мочилов. – Конкретно – одной из лабораторий реабилитационного центра.

– А если еще конкретнее...

– А если еще конкретнее, – теперь Мочилов хмурится, – то руководителю лаборатории полковнику Даутову, профессору Даутову... Ахмаду Алимхановичу Даутову...

– И этот руководитель лаборатории занимается боевым программированием сознания? – жестко, будто на допросе дожимает допрашиваемого, интересуется Ангел.

– Нет... – Голос полковника слегка тухнет, он опять переглядывается с генералом. Тот кивает, давая молчаливое согласие на конкретизацию разговора. – Сейчас не занимается, но он был в свое время одним из ассистентов профессора Васильева. Участвовал в разработке проекта «Электрический айсберг». И... И... Он чеченец по национальности... Его неоднократно проверяли. По всем результатам проверок – надежный человек. Но проверки ничего не говорят в его пользу, точно так же как и звонок ему не говорит против Ахмада Алимхановича...

– Стоп!.. – говорит генерал.

– Стоп! – повторяет полковник. – Как я сразу не сообразил!.. – Он в досаде бьет себя кулаком по колену и сразу после этого трет колено – не рассчитал, больно ударил. – Когда наши парни пытались захватить Абдукадырова, он разговаривал с кем-то по спутниковому телефону... Телефон был захвачен, но память стерта... Но... Но он во время разговора передавал трубку старику, который присутствовал там же. Какой-то старейшина, ветеран Отечественной, кавалер трех орденов Славы всех степеней... То есть приравнивается к Герою... Фамилию не разобрал... Я вообще путаю их фамилии... Они так похожи... Кажется, старика зовут Алимхан... Надо заново прослушать запись разговора с Согриным... А дело, думаю, было так... Талгат там, на дороге, специально дожидался этого старика, чтобы тот поговорил и стал связующим звеном с лабораторией... Все... Я еду к себе... Буду срочно выходить на группы Согрина и Разина... Они там обложили отряд Талгата в пещерах... Пусть и старика не упустят...