Особо сильный противник

Зверев Сергей Иванович

Полученные ранее сведения подтверждаются – из эпидемиологического центра вывозился контейнер со штаммами сибирской язвы, об этом стало известно от оставшихся в городе сотрудников дипломатической миссии… Решение о вывозе контейнера принял начальник охраны посольства подполковник Загорский. Его жена Лариса Лаврова является сотрудницей эпидемиологического центра».

Даже в зашифрованном тексте говорилось не все, кое-что чекисту приходилось додумывать:

«Сотрудники миссии, рискнувшие остаться в охваченной мятежом стране, – наверняка офицеры российских спецслужб. Значит, информация точная», – машинально отметил Павел и продолжил чтение.

«…Оперативной проверкой еще не установлено, кто именно проводил эвакуацию контейнера, но у африканцев доступа к нему быть

не могло. Кто-то помог террористам узнать о контейнере. Предатель может пойти на крайние меры. Не сообщать никому о том, что подозревается кто-то из наших людей. Ведется проверка списка пассажиров эвакуационного рейса. В ближайшее время будет установлено, кому выгодно было заключить договор с афганским полевым командиром. Учитывая несговорчивость командира спецназа майора Лаврова и его нежелание сотрудничать, Вам разрешается лишь поверхностно его информировать. В подробности не углубляться. Известить майора Лаврова о возможном нахождении на борту контейнера, но не более того. В дальнейшем действовать по своему усмотрению. В случае возникновения непредвиденной ситуации разрешено предъявить особые полномочия и принять полное командование всей операцией. Предателем может оказаться любой из заложников – граждан России. Главная цель операции – вернуть контейнер со штаммами сибирской язвы. Все остальные цели – сопутствующие, в том числе и освобождение заложников. Контейнер прежде всего».

Вместо подписи стоял оперативный псевдоним – Черный.

Прочитав до конца текст, Павел поспешно стер его из памяти компьютера. Только что полученная им информация несла в себе угрозу для его жизни, да и многих других людей, которые оказались впутаны в конфликт. То, что оставалось до недавнего времени лишь предположением, теперь окончательно материализовалось в фактах.

Боковым зрением он успел заметить приближающегося майора и поспешно захлопнул крышку ноутбука.

«Лавров, черт бы его побрал. Договориться с ним будет сложно».

Но Батяня, не доходя до Вежновца, задержался у сержанта, охранявшего пленного снайпера. Коротко дав ему указания, он свернул в центр временного лагеря.

«Не стоит пускать дело на самотек», – Вежновец направился вслед за майором.

Андрей Лавров в душе ликовал, припоминая процесс переговоров – афганец согласился на обмен. О технологии переговоров с террористами майор знал лишь по газетам и телевизионным сообщениям. Поэтому действовал наугад.

Хотя этот фокус и был стар как мир, но часто он проходил на ура. Казалось бы, афганцы-террористы не прогадали при обмене заложников. Они предпочли заполучить человека в форме – командира подразделения, полагая при этом, что тогда обезглавят и смогут взять под свой контроль группу захвата. На таком обмене они сразу проигрывали, потому что теряли главные аргументы в дальнейших переговорах: от штурма десант пока удерживало то, что в заложниках женщины и дети. А военный – он и в Африке, и в Афганистане военный. Ему по определению рисковать положено. А попробуй при штурме тронуть этого самого военного, да если он еще командир – бойцами горячо любим и почитаем. В таком случае шансы остаться в живых у террориста сокращаются до нуля. Расстреляют, даже если оружие бросишь и руки поднимешь. Хотя и изначально этих шансов у него не намного больше. Спецназовец не бессмертный – ему тоже жить хочется. И если при захвате распознает злодея среди заложников, в большинстве случаев на курок жмет не колеблясь, несмотря на вопли о пощаде.

Вообще, сам факт обмена уже можно было расценивать как первый этап активных действий, конечной целью которых всегда является ликвидация террористов.

Главное – навязать террористам диалог, заставить их торговаться. И тогда, как говорил один ушедший на покой политик: «Процесс пошел».

Лавров припоминал, как велись переговоры в аналогичных случаях.

«По-всякому складывается диалог. Иногда бандиты на обмен не идут, то ли сознавая, что при этом лишаются своих главных козырей, то ли инстинктивно чувствуют подвох. Впрочем, это лишь на какой-то срок оттягивает развязку. Сценарий в любом случае один: сначала террористы

выдвигают совсем уж немыслимые требования – вроде прекращения войны или амнистии какому-нибудь преступнику, которому американский суд назначил срок в двести-триста лет. Потом, вымотанные, снижают запросы, вспоминая свои элементарные человеческие потребности, требуют классический миллион долларов и самолет. В ответ на это власти усиленно соглашаются с ними. Однако выполнить обещание всемогущему правительству все время что-то мешает: то пилотов еще не нашли, то горючего для самолета нет. «Конечно, мы все выполним, только дайте время», – твердят каждый час вконец измотавшимся от долгого ожидания террористам. Наконец, через день-другой, когда терпение бандитов истекает, наступает развязка. В некоторых случаях они просто сдаются, делая бессмысленным все свое предприятие. В других – создают угрозы, что зачастую заканчивается насилием. Тогда в дело вступает российская «Альфа» или американский «SWAT», у многих стран есть специальные отряды по освобождению заложников, которые десятки раз в день отрабатывают такие ситуации, и поэтому потери с их стороны незначительны. Другое дело – заложники, здесь уж как повезет, насколько качественно сработают военные».

Лавров попытался и припомнил лишь один случай, по крайней мере в России, когда полностью выполнили условия террористов и дали им уйти.

«По-видимому, это было заранее безнадежное для политиков мероприятие. Военные так бы не поступили».

Поэтому майор, собираясь к афганцам, сразу готовился – придется что-то предпринимать самому на борту самолета. Если предоставить инициативу Вежновцу, тот заложников в расчет брать не станет.

«Что ему надо на борту самолета, – недоумевал майор, – документы? Дипломатическая переписка?»

Соблазнительную мысль о том, чтобы взять с собой огнестрельное оружие, пришлось сразу же отбросить, хотя Лаврову на миг и представилось, что может произойти в том случае, если каким-то чудом он сумеет пронести с собой тяжелый, придающий уверенность двадцатизарядный «стечкин». Уж воспользоваться им он бы смог на полную катушку.

– Ну что, готов? – подошедший Вежновец отвлек его от своих мыслей.

– Почти, – майору не хотелось сейчас говорить. – Проводишь до самого конца? – нервно хохотнул он.

– А как же, – предложение чекиста даже развеселило, – два заложника лучше, чем один, – и уточнил, – для них, но не для нас.

Андрею моментально захотелось сбить эту предательскую радость, тем более что у него самого причин для веселья не оставалось, а на душе стало гадко и муторно. Еще неизвестно, как поведет себя комитетчик, когда он окажется на борту самолета.

– Слушай, – сказал он, будто неожиданно что-то вспомнив, – а как же я общаться с ними-то буду? Придется и тебе со мной идти, – вздохнув, заключил он.

– Ничего, поймете друг друга как два ветерана. – Казалось, на чекиста это никак не подействовало. – Ты, кстати, берешь с собой что-нибудь?

– Оружия брать не буду.

– Слушай, я вот что подумал. Если мы тебе ножик куда-нибудь припрячем, вреда большого не случится, а тебе спокойнее. Да и не станут же они тебя убивать, если даже и найдут его. Ты им живым нужен.

– Благодарю за заботу, – сухо ответил майор. – Этот вариант я уже продумал. Убить-то они меня, конечно, не убьют. Но ты сам подумай. Если они у меня что-нибудь находят, это воспринимается как попытка к штурму с нашей стороны. Они поймут, что их условия никто и не собирается выполнять. Да я и так заберу у кого-нибудь оружие, если понадобится.

Лавров отстегнул тяжелый бронежилет и передал его стоящему рядом бойцу. Оглянувшись, он увидел старшего лейтенанта.

– Теперь ты, старлей, командуешь. Выдели мне в провожатые двух бойцов. Сам останешься здесь. Как только выйдут пассажиры, а я зайду, те, кто со мной, пускай не торопясь возвращаются. Надо, чтобы они как можно дольше оставались на виду. Пусть концентрируют внимание террористов на себе. Ты одновременно с этим берешь с собой людей, не больше десяти, и заходишь с хвоста. Только не дай бог, они тебя заметят. Если начнется заваруха в самолете, начинай.