Особо важное дело
Шрифт:
– Звонила из Парижа Мария, – немного смущенно признался Гуров. – Под утро. Она возвращается сегодня – чартерным рейсом, – он посмотрел на наручные часы. – Через три часа я должен быть на аэродроме как штык. Мне помнится, руководство обещало коллективную встречу с оркестром и морем цветов. Но Петр только что умчался в министерство, нам с тобой нужно присутствовать на допросе, да еще купить эти чертовы розы…
– Значит, все нужно делать в темпе, – заявил Крячко. – Без коллективной встречи твоя Мария, я думаю, обойдется – достаточно будет только роз. И даю тебе совет – когда
– Ну, спасибо! – иронически произнес Гуров. – Утешил. Что бы я без тебя делал, учитель?.. Кстати, о Полосатове – по последним сведениям, он до сих пор в столице, ищет управу на Гурова. Ночует в гостиницах и каждый день их меняет. Начисто забыл, что у него здесь есть резиденция.
– Она же, как нам известно, не на него оформлена, – усмехнулся Крячко. – Я не я, и лошадь не моя. И уж, разумеется, ему ничего не ведомо о женщинах, которых приковывают в гараже к трубам.
– Ладно, поехали! – сказал Гуров. – Посмотрим, что стало ведомо нашему Бенедиктову после напряженной работы… Наверное, он уже вывел всех на чистую воду.
– Да, Бенедиктов на себя не похож, – серьезно сказал Крячко. – Просто роет землю! Хочет уйти на пенсию с шиком. Кстати, он до сих пор, кажется, надеется на специальную президентскую прибавку… Я все время с ужасом жду, когда он мне о ней напомнит…
– Не волнуйся, – успокоил его Гуров. – Бенедиктов не такой простак, как ты думаешь. За это дело он вполне может быть отмечен в приказе по министерству, а это тоже не гусь чихнул! Тебе-то этого не дождаться до самой смерти!
– Интриги! – жалобно сказал Крячко. – Подозреваю, Лева, что причиной тому интриги, и ничего более!
Так, перебрасываясь шуточками, они добрались до кабинета Бенедиктова, где должен был состояться допрос того импозантного мужчины, который пятнадцатого июля напугал Немову.
Немова тоже была здесь. Она уже оправилась после потрясения, приоделась и выглядела почти так же чарующе, как на старой фотографии. Некоторая бледность лица даже придавала ей дополнительный шарм. Впрочем, в глубине ее зрачков горел далеко не безобидный огонек, и Гуров подумал, что людям Полосатова не стоит рассчитывать на ее снисхождение.
Бенедиктов уже приступил к допросу. Гуров и Крячко успели как раз вовремя. Надо сказать, если Бенедиктов и испытывал некий душевный подъем, то ему удавалось это очень хорошо скрывать. За столом сидел немолодой, лысоватый, уставший от всего человек. Вопросы он задавал ровным, почти равнодушным тоном, словно ему было решительно все равно, какие ответы он на них получит.
Подследственный, сидевший напротив него, даже сейчас выглядел гораздо внушительнее и элегантнее своего следователя. Правда, на нем не было галстука, и на щеках пробивалась синеватая щетина, но осанку он продолжал сохранять гордую и держался с достоинством.
– Итак, ваше имя? – строго спросил Бенедиктов, заглядывая в бумаги, лежавшие перед ним на столе. – Советую сразу говорить правду, потому что ваши отпечатки пальцев проверены в банке данных,
Подследственный пожал плечами и снисходительно заметил:
– Собственно говоря, я и не собирался отрицать очевидного. Я – Голтеев Иван Никифорович. Это совпадает с вашей информацией?
Пропуская этот выпад мимо ушей, Бенедиктов скучным голосом спросил:
– До 1992 года вы служили в частях специального назначения и уволились в звании майора?
– Можно сформулировать и так, – кивнул Голтеев. – Были некоторое личные нюансы, но, я думаю, они вам не интересны.
– Чем занимались после увольнения?
– Всяко бывало. Подрабатывал в разных местах. Всего не упомнишь.
– Последнее время работали на мэра города Воеводска Полосатова? – Бенедиктов поднял глаза и просверлил подследственного суровым взглядом.
– Боюсь, не знаю такого человека, – вежливо сказал Голтеев, не отводя глаз.
Гуров подумал, что выдержка у этого человека завидная, и он невольно вызывает уважение, несмотря на род своих занятий. К сожалению, слишком многие уважаемые люди, оступившись, так и не смогли найти своего пути в это сумасшедшее время.
– А вот Портнов Валентин Сергеевич, занимающий должность помощника Полосатова по общим вопросам, а также Коровин Борис Игнатьевич, работающий в охране мэра, утверждают, что это именно так и было, Иван Никифорович! – с нажимом сказал Бенедиктов. – Они утверждают, что вы и двое ваших товарищей, тоже бывших военных, были наняты Полосатовым для выполнения неких специфических функций… Более того, на вас Полосатов вышел как раз через Портнова, с которым вы являетесь давними знакомыми. Этот факт подтверждается многими людьми, так что отпираться бессмысленно.
– С Портновым я знаком, – хмуро ответил Голтеев. – Но ни в какие отношения с Полосатовым не вступал, это фантазии.
– С какой же целью вы проникли в квартиру гражданина Гольдина?
Голтеев невесело улыбнулся.
– Это была ошибка, – сказал он. – Я перепутал адрес. Искал квартиру одного старого знакомого…
– Охранник из дома, где проживает Гольдин, утверждает, что видел вас там несколько раз. О какой же путанице идет речь, Иван Никифорович?.. И еще один свидетель… Минуточку! – Бенедиктов на удивление проворно вылез из-за стола и быстро выглянул в коридор. – Зайдите, пожалуйста!
Вошла Немова. Ни на кого не глядя, она чеканной поступью, точно на подиуме, прошла к свободному стулу и села, закинув ногу на ногу. Гуров, невольно засмотревшись на ее ноги, мысленно признал, что таких гладких и круглых коленок ему давно не приходилось видеть.
Между тем Бенедиктов поинтересовался, знает ли Немова Голтеева или видела ли когда-нибудь.
– Конечно, я его видела! – заявила Немова, меряя подследственного уничтожающим взглядом. – Это тот самый человек, который вместе со мной проник в дом на Расплетина и следил там за мной. А позже он вместе с дружками вытащил меня из машины, когда я собиралась идти домой, и увез в какой-то загородный дом. Там меня приковали наручниками и несколько дней пытали. Этот тип тоже присутствовал!