Особое условие
Шрифт:
«Что же делать?» — мучил меня вопрос. Убегу — подставлю близких, останусь — окажусь заложницей политических игр.
Стук в дверь заставил меня обернуться.
— Ты позволишь? — заглянула Арджана.
— Проходи.
Невольно отметила, что невестку изменило материнство. Сделало мягче. Теперь в гардеробе Арджаны появились красивые платья, а раньше она предпочитала любимую военную форму или брючные костюмы, доводя маму до нервного тика.
— Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но Иррилию необходимо кое-что знать.
— Что именно? — удивилась я, почему он не
— Твой помощник рассказал нам про попытку переворота в Игенборге, о твоём похищении. Что тебя насильно выдали замуж, а ты от страха заявила, что являешься женщиной акифа, и он собирается взять тебя в жёны. Когда заговорщиков поймали, акиф женился на тебе. Извини, я до сих пор не могу понять этот момент. Почему он женился? Для них третий брак имеет важное значение. Его называют выбором сердца. Он настолько сильно хотел отомстить Иррилию?
— Акиф ещё до этих событий дал мне понять о своём интересе, но я не могла принять его внимание, нас слишком много разделяет.
— Хорошо. Тогда скажи, ваш брак подтверждён? Пойми, этот момент важен в будущих переговорах.
— Да, — ответила скупо. Кто бы знал, как тяжело было это признать. Короткое слово и столько сладко-горьких эмоций в себе несёт.
— Риналлия, я была знакома с акифом и уверена, что он бы не опустился до насилия. Как так получилось?
На мгновение прикрыла глаза, собираясь с силами. Арджана была права! Я сама поддалась чувствам, и в этом было очень тяжело признаться.
— Я была готова подарить ему одну ночь, а не всю жизнь! Он знал об этом, но ни слова не сказал о том, что женился на мне, пока я была без сознания. А утром меня назвали третьей женой и выделили покои в гареме.
— Сам акиф тебе нравится? Что ты к нему чувствуешь?
— Арджана, какая разница? У него гарем! Я лучше умру, чем буду делить своего мужчину ещё с кем-то. Это ужасно, когда бывшие или нынешние наложницы при мне обсуждают наши отношения и считают, что он от меня устанет, и вскоре позовёт в свою постель их. А старшая жена выказывает покровительство, и относится снисходительно к новому увлечению своего мужа.
— Риналлия, уберём жён, гарем и весь Игенборг с его традициями. Скажи прямо — ты любишь этого мужчину?
— Арджана…
— Прямо, Риналлия. Если опустить всё это, ты бы осталась с этим мужчиной? — резко и настойчиво потребовала ответа она.
Перед глазами возник Зейд, с его волевым лицом, умными, внимательными глазами. Он умел слушать, с ним я не боялась быть собой. Вспомнились красоты Игенборга, с величественными вершинами гор, голубыми полями цветов. Шумный город, с колышущимся морем людей, что предстал мне с высоты башни. Как он срывал с меня корфу, вытирая слёзы. В груди защемило и с губ само собой слетело:
— Да…
Конечно, я спохватилась и на корню задавила все чувства, тут же добавив:
— Но гарем есть, жены есть, и это та часть жизни, которую я никогда не приму и не смирюсь.
— Я услышала тебя, — кивнула она и ушла. Вот так просто, больше не став ничего спрашивать и выяснять.
Справившись с удивлением, ощутила в душе покой. Наверное, нужно было ещё раз это
Такой настрой помог вернуть пошатнувшееся спокойствие.
***
Но я бы точно забеспокоилась, увидев дальнейшие действия невестки. Выйдя от меня, она задумчиво постояла в коридоре, принимая решение, а потом быстрым шагом пошла в детскую.
Там Иррилий укачивал на руках сына, который уже засыпал, теребя пальчиками кружево его рубашки. Они обменялись безмолвными взглядами, и она кивнула, давая понять, что поговорила со мной. Когда он отвернулся к кроватке, она молниеносным жестом забрала его кристалл связи, что лежал на низком столике и тихонько вышла. Пока Иррилий был занят тем, что укладывал ребёнка, она уединилась в гостиной и нашла в кристалле сохранившийся контакт акифа. Уверенно нажала на вызов.
Глава 28
Я полила только что посаженную последнюю фризелию, и разогнулась, любуясь делом рук своих. Страсть к садоводству привила Арджана. Я как-то неожиданно обнаружила, что ковыряние в земле действительно успокаивает нервы. Вначале помогала ей, а когда вернулась домой, занялась благоустройством нашего сада, и сейчас вокруг дома выросло много разбитых клумб. Сад стал моей отдушиной. Мама даже больше не лезет ко мне с причитаниями, что я порчу себе кожу на руках.
После возвращения пришлось тяжело. Я всё же убедила Иррилия, что мне лучше поехать к Владыке. Там пришлось заново пересказать свою историю, и задержаться на некоторое время при дворе. Акиф прислал нашему Лучезарному уведомление, что я стала его третьей женой. Тот ожидаемо ответил, что церемонии по эльфийским обычаям не было, и он не может признать такой союз. Что удивительно, акиф не требовал моего возвращения, а Владыке ответил, что учтёт этот факт.
И тишина. Несколько недель мы провели при дворе, но так как никаких сдвигов в этом деле не было, наш Лучезарный разрешил нам вернуться домой. Только запретил покидать земли нашего государства. Что было ожидаемо, впрочем.
Мы с Иррилием вернулись и некоторое время я жила у них в поместье. Брат кропотливо собирал сведения об Игенборге. Акиф занялся зачисткой после попытки переворота и стал перепроверять всех на благонадёжность. Прошла волна казней. Замира, как и говорил акиф, удалилась от мирской жизни в храм. Казалось, Зейд и думать обо мне забыл, занимаясь государственными делами и вводя новшества.
Одним из таких стало разрешение женщинам открывать лицо. Волосы в дань традициям так и оставались покрытыми корфой, но всё же. Это произвело фурор. Были и возмущения, но после предыдущих многочисленных казней оспаривать власть и решения своего правителя решались не многие. Поэтому такое судьбоносное решение в жизни женщин прошло сравнительно спокойно.
Если на окраинах женщины ещё закрывали лица, то в столице щеголяли с открытыми, а кто не мог полностью перестроиться, прикрывались тончайшими прозрачными вуалями. Но в плане принятия пищи такое новшество, уверена, здорово облегчало жизнь.