Особое задание
Шрифт:
Студенцов вызвал Мировского, а Евгению приказал выйти и подождать его во дворе.
У Евгения на душе заскребли кошки. «И надо же этому Смилянному вспомнить! Могут и на задание не послать… Гундоров и Смилянный теперь вовсю там расписывают Мировского. Вот и пошлют его одного… Ну и пусть! А я попрошусь в часть, там тоже нужны разведчики…»
На плечо Алексеева легла чья-то рука. Он обернулся. Возле него стоял Студенцов.
— Ты, что же, Женя, подводишь меня? Зачем тебе понадобился револьвер?
Алексеев объяснил, как это произошло.
— Ну, знаешь, с этой «бандурой» ходить на такое задание очень глупо… Уж если брать оружие, то вот это.
Студенцов вынул из заднего кармана маленький пистолет.
— Бери. Дарю на память…
Евгений скупо поблагодарил начальника, а про себя ликовал: «Значит, верит мне! Точно камень с сердца свалился…»
Несколько пограничников, отлично знавших местность, проводили разведчиков к месту переправы около деревеньки Вылены. Едва заметная возвышенность, словно шрамами, была испещрена извилистыми, траншеями и. окопами. Тут проходил передний край. Он огибал лежащее вдоль реки болото, заросшее камышом.
Но вот и река… Тихий ветерок чуть заметно колышет камыши, еле слышно перешептывается листва ив. Резиновая лодка уже спущена на воду. Два знакомых Евгению пограничника, побывавшие только что на том берегу, уже знают, куда нужно пристать. К лодке, на всякий случай, привязана веревка. По мере удаления лодки от берега веревка разматывается. Другой ее конец привязан к вальку, в который впряжена пара лошадей. В случае неудачи кони должны пуститься вскачь и лодка стремительно пойдет обратно.
Но все шло хорошо, и вскоре они причалили к противоположному берегу. Тишину нарушает лишь кваканье лягушек. Неподалеку взвилась в небо осветительная ракета и вскоре упала куда-то в заросли. Высадились быстро. Один из пограничников тихо сказал:
— Держите правее вон того темного пятна. Видите? То Татарка. Там у них артиллерия… Если зайдете чуток вправо, не страшно, выйдете к Шивице или на худой конец к Лидиленам. Только влево не забирайте!
Алексеев поблагодарил бойца и пошел за Мировским, который сразу, даже не простившись, направился к зарослям.
Он и сейчас держался спокойно, будто не в тыл врага шел, а на прогулку. Евгений шагал сзади, то и дело прислушиваясь. На душе у него было тревожно. Ухо ловило каждый шорох, каждый шелест. Вдруг неподалеку вспыхнула ракета. Евгений присел. Мировский вздрогнул, съежился, но секунду-другую спустя махнул рукой, как бы говоря «пошли дальше, чепуха!» Шли рядом. Где-то вдалеке послышался протяжный крик, потом смолк, но через несколько секунд повторился. Сперва было трудно разобрать слова, однако вскоре они уже доносились отчетливо. Разведчики остановились и прислушались.
— Пост номер три — хорошо-о!..
Откуда-то левее ответили:
— Пост номер четыре — хорошо-о!..
Еще дальше тоже откликнулись, но уже глуше:
— …ост номер пять… шо-о-о!
Перекличка румынских часовых помогла разведчикам благополучно обойти дозоры.
На горизонте появилась светлая полоска, она все росла и ширилась. Нельзя было терять время, до железной дороги следовало дойти не позднее рассвета. Наконец впереди они заметили железнодорожную насыпь и вскоре услышали шум идущего поезда. Пропустив шедший из Галаца товарный состав, разведчики пересекли полотно и пошли вдоль линии к едва видневшейся впереди станции. Около семафора встретили стрелочника. Он равнодушно ответил на их приветствие и присоединился к ним. Мировский мигом сочинил, будто они ехали на автомашине, но отказал мотор и вот теперь приходится идти на своих двоих.
Стрелочник усмехнулся:
—
Разведчикам повезло. У полустанка Шивице параллельно железной дороге лежало шоссе на Галац. И тут они увидели легковую машину. Шофер менял колесо.
— Куда путь держишь? — спросил Мировский.
— В Браил. Если вам в эту сторону, могу подвезти. Я уже готов, — радушно ответил водитель.
— Вполне устраивает!
С этими словами Мировский влез в машину и сел рядом с шофером.
Шофер оказался словоохотливым. Он сообщил, что машина принадлежит браильской епископии, что в ближайшие дни, по-видимому, начнется решающее наступление, так как в Браил понаехало много священников, которые будут освящать земли, «зараженные большевизмом».
Не прошло и часа, как въехали в Галац. Продолжать путешествие до самого Браила на машине не входило в планы разведчиков. Надо было проследить за передвижением войск противника по железнодорожной магистрали Бухарест — Галац. Около военного госпиталя Евгений попросил шофера остановиться. Пассажиры расплатились и пешком пошли по еще пустынным улицам.
Раннее утро было солнечное, тихое. На рекламных витринах, а то и просто на воротах пестрело множество плакатов с портретами короля Михая, его матери королевы Елены, Адольфа Гитлера, генерала Антонеску. Возле одного из плакатов с пространным текстом разведчики остановились, Мировский читал вслух, читал с пафосом. Евгению порою казалось, что пафос этот не иронический, а вполне искренний. И опять в душу закрадывались сомнения. А Мировский увлеченно читал:
«Более ста двадцати пяти лет тому назад французский император Наполеон перед вторжением в Россию сказал: «Чтобы владеть миром на Сене, нам надлежит совершить три похода за Вислу!»
Нам три похода не нужно! Нынешнее Германское государство не наполеоновская Франция, национал-социалистическая власть не бонапартизм, вермахт не наполеоновское войско! Фюрер Третьего рейха четко и ясно сказал: «Нам надлежит сделать один бросок в глубь России, чтобы овладеть цитаделью большевизма! Тогда коммунизм рухнет, и в мире будет установлен новый, тысячелетний порядок!»
Мужчины и женщины!
Пехота большевиков разгромлена и пленена, кавалерия казаков истреблена, авиация сожжена в воздухе и на аэродромах, флот потоплен! Большевистский строй разваливается под непрерывными ударами доблестных войск Германского рейха. Брошенная на днях большевиками в бой последняя, 132-я армия уже окружена в районе Кричева и уничтожается. Близок час, когда мы все будем свидетелями установления нового порядка в Европе, столь прозорливо предсказанного фюрером!
С богом, вперед, на Москву!»
Город просыпался. С грохотом поднимали владельцы железные шторы своих лавочек. На улице Текуч друзья зашли в парикмахерскую. Хозяин в куцем халатике, похожем на пиджачок, уже побрил Мировского и усадил Евгения, когда с улицы донеслись какие-то выкрики, сливавшиеся с лаем собак. В парикмахерскую вошла женщина. Она на мгновение смутилась, увидев человека в форме, но потом решительно подошла к парикмахеру, что-то шепнула ему на ухо и ушла.
Парикмахер извинился, что вынужден на минуту отлучиться, зашел за ширму и появился оттуда с буханкой хлеба. Он тоже вышел на улицу. В окно разведчики увидели проходившую в сопровождении конвоя колонну оборванных, истощенных людей, Это были пленные.