Особые обстоятельства
Шрифт:
Вито философски пожал плечами. Видимо, это означало: "Дамы, что с них взять?"
Что можно было взять с доны Новь, уже взяли: показания, что обнаруженный в заброшенном доме труп — это действительно ее начальник, нис Кисл, хранитель музея. Дальше ею пусть занимается Цветана.
— А поедем-ка, осмотрим места убийств, — решил Димитрий, выглядывая в окно, за которым хмурилось серыми тучами небо.
Сначала отправились на кладбище. Местные, как всегда, преувеличили: трава вокруг камня, на котором зарезали девушку, действительно пожухла, увял и мох на камне, однако кровь давно
Так несчастная Арджа шла за мечтой? Какой? Кому она так поверила?
Димитрий втянул носом воздух, словно собака. Обошел камень. Залез в соседние кусты. Резюмировал:
— Традиция сжигать мертвых мне нравится больше. Тогда не было бы таких странных и безлюдных мест.
Вито жевал травинку с весьма благостным видом.
— Ну так сжигали в Темные века, тогда какой только нечисти-то не водилось! А теперь времена спокойные. — Он покосился на камень, с которого месяц назад сняли труп. — Ну, спокойнее, чем тогда.
Времена другие, а люди те же.
Нелюди тоже.
Откуда эта мысль про нелюдей?
И воспоминание про женщину с глазами цвета весенней травы?
Удивлённо приподнятые брови.
— Странный комплимент.
Заливистый смех, запрокинутая голова…
У нее мелкие ровные зубы, губы кораллового цвета, чуть вздернутый нос и родинка у правого уха.
И ещё морское имя, осед ающее солью на губах…
Года идут, а люди те же.
Методы тоже те же.
У женщины рассечена щека. Кровь стекает вниз, капает на синее шерстяное платье. Она касается щеки пальцами, стирает пару капель. Рассматривает свою ладонь, потом медленно слизывает алую влагу.
— Кальция мало, — сообщает задумчиво. — Надо бы больше есть творога.
В этом есть что-то ирреалистичное — в этой картине. Она должна бояться. А…
Боится он?
— Хотя по мне, — продолжает задумчиво Вито, и Димитрий выныривает из воспоминаний, словно из омута, в котором чуть не захлебнулся, — тоже было бы лучше, коль сжигали бы. Так вернее. Не хочу, чтобы мой труп мог кому-то достаться.
Сыщик тряхнул головой, словно мокрый пёс.
— Тебе рано думать о смерти.
— О смерти думать никогда не рано, — возразил спокойно парень. — А что вы ищите?
— Символы, — Димитрий выпрямился. — Но, похоже, безрезультатно. Смыло.
Словно по команде на лицо
— Сразу после происшествия что-нибудь было видно?
— Было, но немного.
— А много людей приходили смотреть?
Вито пожал плечами.
— Смотря откуда. А что, очень нужно?
— Думаю, нужно.
Паренёк замялся.
— Ну, эт… Я поспрашиваю. Среди… своих.
— Не побьют? — удивился Димитрий. — Ты же вроде теперь на другой стороне.
— Жрать захотят — не побьют, — ухмыльнулся Вито. Но было видно, что парень нервничает. — Да вы не бойтесь, я, как это зовётся, "поддерживаю отношения". Ну, там кое с кем. — Он смутился, потом опять криво улыбнулся, показательно тряхнул карман, в котором жиденько звякнули монеты. — Найду подход.
Сыщик не стал отговаривать своего негаданного помощника, но не глядя вынул из кошеля горсть монет разного номинала и сунул в руки парнишке.
— Много, — ахнул тот.
— Ну, есть всем хочется, — заметил Димитрий.
Голод… Резь в животе… Толстопузый доктор, сующий в дрожащую руку кусок пирога.
— Не могу пройти мимо, когда кто-то лежит без сознания. Но с тобой все ясно с одного взгляда. И это не болезнь.
Аромат лесных ягод.
Когда доктор уехал в другой город, он, кажется, плакал. Последнее угощение успело засохнуть и заплесневеть, а он все не решался его съесть…
Кровь… Кровь на руках… Соленый привкус во рту…
Седая статная женщина…
Пощёчина…
— Вам плохо?
Лицо Вито внезапно оказалось рядом.
— Нет, солгал Димитрий.
И провалился во тьму.
Ночь была ясной…
Почти романтической…
Встреча…
Ссора…
Сначала ссора, потом встреча…
Внутри — отголосок обиды. Два близких человека не принимают друг друга — это больно для нежной девичьей души.
Вера…
Ожидание чуда…
Ниточка страха…
О, потянуть бы за нее! Но это мертвая нить, и девушка мертвая, лишь слепок, отголосок былого…
Удивление. Много удивления, оно сводит с ума…
Сквозь него пробивается страх.
Вина.
Боль…
Димитрий закричал.
— Эй, эй! Сид! Я не знаю, что с вами делать!!!
Кривз вынырнул, ухватившись за знакомый голос, словно за верёвку. Неубедительно прохрипел:
— Все в порядке.
Обнаружил себя сидящем прямо на камне. Рядом, придерживая его за плечи, стоял Вито, выражающий всем своим видом испуг.
— Может, к доктору?
— Нет.
Димитрий обтер лицо сухой ладонью.
— Точно? А то вы как сели, посмотрели вдаль, потом веки опустили — и все, замерли. Словно заснули. Да как закричите! Это… — Вито попробовал найти нейтральные слова. — Это было по-другому.