Особый дар
Шрифт:
Я вспомнила все самые страшные ругательства, которые я только слышала, но приводить их сейчас здесь не стану.
Арманд стоял, согнувшись, перед входной дверью и изучал замок.
– Цилиндрический замок, – констатировал он. – Выглядит вполне солидно. Похоже, обитатели очень боялись взломщиков.
Тут уж я рассмеялась:
– И у них были на то основания.
Он выпрямился.
– Может быть, нам удастся где-нибудь найти ключ, – сказал он и начал поиски.
Он поднял коврик для ног и посветил под него, потом пошарил на верхней приступке входной двери, внимательно посмотрел на цветочные
– С чего ты вообще взял, что где-то здесь должен быть ключ? – спросила я резко. – Ведь это слишком рискованно оставлять его здесь.
Арманд покачал головой, поднимая один за другим цветочные горшки в надежде найти ключ под одним из них.
– Многие люди вынуждены рисковать ради собственного же удобства. Представь себе: владелец едет сюда добрую сотню километров, чтобы в конце концов выяснить, что он забыл дома ключ и нужно отправляться обратно. Это должно случиться всего однажды, чтобы после он спрятал где-нибудь здесь запасной. А большинство таких тайников для ключа находятся, как правило, в радиусе не более четырех метров от двери.
Я обхватила себя руками, что, впрочем, совершенно не грело, но все-таки облегчало существование.
– Звучит впечатляюще. Ты случайно не проходил курса по подготовке полицейских?
– Это я как-то видел по телевизору, – ответил Арманд коротко.
Я смотрела, как он заканчивает свою проверку цветочных горшков, и тут меня осенило:
– А дверь вообще заперта?
Он оторопело посмотрел на меня:
– Это было бы забавно, – пробормотал он и дернул за ручку. – Но она в самом Деле была заперта.
– Могла бы быть и не запертой, – заметила я.
– Лучше помоги мне найти ключ.
– Я замерзла. И у меня нет никакого желания бесконечно искать какой-то ключ, которого, может, и вовсе не существует.
Я могу быть совершенно невыносимой, если я в соответствующем настроении. А я была в соответствующем настроении.
– Тогда не мешай, – ответил Арманд невозмутимо и пошел к собачьей будке, чтобы посмотреть, нет ли ключа внутри.
– Почему мы не ищем чего-нибудь вроде лома, чтобы выломать окно?
– Чтобы залезть в дом через окно, нужно изрядно потрудиться, в этом ты мне можешь поверить.
Я поверила ему и продолжала стоять на месте, тихонько дрожа и очень себя жалея. Арманд, казалось, оставил затею с ключом; во всяком случае, он подошел к одному, потом к другому окошку и подергал ставни – не поддастся ли какая-нибудь из них.
– Моя тетя запасной ключ всегда приклеивает скотчем ко дну цветочного горшка, – пробормотала я себе под нос. – Она считает, что если вор и поднимет цветок, чтобы посмотреть, не лежит ли под ним ключ, то он не станет смотреть, не приклеен ли ключ ко дну горшка.
Арманд присвистнул сквозь зубы:
– А твоя тетя вполне права. – Он пошел назад к входной двери и стал заново поднимать один горшок за другим. – И она не единственная, кто так делает. Вот и ключ.
– Ну наконец-то, – вздохнула я с облегчением.
Ключ, как ни странно, подошел. Арманд осторожно отпер дверь, слегка приоткрыл ее и прислушался.
– Подожди здесь, пока я быстро осмотрю дом? – сказал он и проскользнул в приоткрытую дверь.
Но мне совершенно не хотелось стоять под
Было очевидно, что дом опустел уже очень давно. Воздух в нем был затхлый, гнилой, как в каком-нибудь склепе или подземелье в замке. Паутина, которая то там, то тут серебрилась по углам, казалась старой и пыльной – даже пауки давно исчезли.
Я закрыла дверь и пошла за Армандом, придерживаясь рукой за стены и шкафы.
– Никого нет, – отчитался он, неожиданно появившись откуда-то, и посветил фонариком в потолок, так что коридор погрузился в тусклый сумеречный свет. Между тем стало заметно, что батареек хватит ненадолго.
– Никого, – повторила я. – Это было ясно с самого начала.
– Да, но все так оставлено, как будто в любой момент кто-то может вернуться, – сказал Арманд. – Кто-то, кто здесь был последний раз лет тридцать назад.
Он повернул фонарик в другую сторону. Все было очень старомодным: неровный, выложенный черной и белой плиткой пол, пыльные ковры с растительным орнаментом, простая потертая мебель, которую как будто достали откуда-то с чердака.
– Здесь пахнет семейным склепом, – сказала я. – Нужно открыть окна.
– На кухне есть печка, а дрова и уголь лежат рядом, – рассказывал Арманд. – Значит, после проветривания мы сможем протопить. Если найдем сухие поленья.
Я взяла у него из рук фонарь и прошла сама по комнатам, чтобы открыть, где это было возможно, окна. Дом был действительно восхитительно мал. Там была спальня, гостиная, неуклюжий деревенский туалет и вышеупомянутая кухня. В комнатах едва можно было развернуться, и мебель в них казалась громоздкой.
Я ненадолго задержалась у одного окна, пытаясь разглядеть в темноте очертания сада. Теперь, когда мы наконец нашли пристанище, дождь начал стихать (как обычно и бывает), и даже небо казалось не таким черным и непроницаемым, как раньше. В некоторых местах что-то слабо поблескивало – видимо, месяц, который все еще скрывался за густой пеленой облаков. Я различила в темноте знакомый силуэт искореженного дерева, вдоль забора угадывались кусты. И над всем этим царила такая тишина, что, казалось, существование другого мира по ту сторону садовой ограды представлялось невероятным.
Заколдованный сад, подумала я. Здесь остановилось время.
Когда я пришла обратно на кухню, на маленьком столе горели три свечки, которые Арманд отыскал. В их неровном свете я увидела, что он пытается растопить печку. Я наблюдала за ним некоторое время. Казалось, он делает это уже не в первый раз. Когда огонь наконец разгорелся, я, подождав еще немного, снова прошла по дому и закрыла все окна.
– Водопровода здесь, к сожалению, нет, – принялся рассказывать Арманд, когда я вернулась на кухню, где быстро распространялось приятное тепло. Растопив печь, Арманд стал похож на трубочиста.