Особый курьер
Шрифт:
Когда он позвонил Папе и объяснил ситуацию, Лучано со свойственной ему невозмутимостью посоветовал ехать домой и лечь спать.
– Расслабься и поостынь, Рико. Завтра в одинна-дцать утра жди на шоссе номер двадцать четыре, возле транспортного отстойника. Знаешь это место?
– Знаю.
– Значит, до завтра.
И вот теперь Энрике ждал возле отстойника, мысленно репетируя начало разговора.
Мимо проносились машины, обдавая новенький «Дигли» волной горячего воздуха. Энрике поминутно смотрел в зеркало заднего
Наконец за вереницей тяжелых грузовиков на шоссе показался лимузин Папы Лучано.
Он плыл уверенно, как представительский корабль, и слегка покачивался на неровностях дороги. Казалось, попадись навстречу стена, и этот лакированный снаряд пройдет сквозь нее, не поцарапав своих холеных боков.
Лимузин объехал «Дигли» и остановился в десяти метрах впереди. Из машины выбрался Педро Гуин и придержал дверку, приглашая Энрике сесть в салон.
Энрике подошел к лимузину, не глядя на Педро, забрался на широкое сиденье. Дверь бесшумно закрылась.
– Здравствуй, Рико.
– Доброе утро, Папа.
– Ну, рассказывай.
– Вчера в «Черной жемчужине» я увидел парня с часами клуба «Трайдент». Этот парень работает в «Доу-Форс».
– Ты думаешь, что это те самые часы?
– Человек с часами «Трайдент» не может работать в какой-то занюханной почтовой фирме.
– Это так, – согласился Лучано. – Что ты планируешь?
– Ну что я планирую? – пожал плечами Энрике. – Грохну этого сопляка и заберу часы.
– А ты не думал, откуда у него деньги на «Черную жемчужину»?
– За него платил посол. Не настоящий посол, а просто черный парень – его я тоже видел у проходной «Доу-Форс».
– То есть они жулики?
– Думаю, да.
Обдумывая услышанное, Папа немного помолчал, потом, пристально глядя на Энрике, сказал:
– Рико, я считаю тебя серьезным человеком, проверенным и честным, поэтому я тебе скажу то, чего не знает даже Педро. Водитель нас не слышит, а Педро это тоже ни к чему. Я специально выставил его на улицу. – Лучано немного помедлил, прежде чем продолжить дальше: – Я дам тебе миллион, Рико. Вслушайся в это слово – «миллион». Почувствовал, как оно звучит?
– Да, – кивнул Энрике, все еще не осознавая, что миллион предлагают именно ему.
– Так вот, если эти часы окажутся именно теми часами, я дам тебе миллион. Ты меня понял?
– Как не понять, Папа.
– Вот и отлично. Только не нужно прямо сейчас мчаться к «Доу-Форс» и открывать беспорядочную стрельбу. Большие деньги требуют внимания и осторожности. Ты меня понимаешь?
– Да, Папа Лучано, понимаю. Я буду осторожен.
– Правильно. Все подробно выясни, все разузнай и выполни задание чисто.
– Хорошо, Папа.
– Все, можешь идти.
Энрике открыл дверцу и вышел на воздух, а на его место вернулся Гуин.
– Педро, для тебя есть одно дельце, – сказал Лучано.
– Слушаю, Папа.
– Кажется,
– Конечно, Папа.
– Хорошо. Возьми столько людей, сколько понадобится. Опытных и осторожных, а не дураков вроде Диджели и Леклерка.
– Да, Папа.
– И устрой за Рико слежку. Выясни, где часы, и возьми их первым. Понял?
– Да, Папа.
– Если все сделаешь как надо, получишь… ну, скажем, сто тысяч.
– Я все сделаю, Папа. – Педро нервно дернул головой.
«Надо полагать, сделаешь», – подумал Лучано, а вслух сказал:
– Ладно, поехали дальше.
Педро постучал по прозрачной перегородке, водитель кивнул, и лимузин плавно тронулся с места.
30
С самого утра у Джека Холланда все валилось из рук. То он забывал включить насос, то неправильно вставлял штуцер и фекалии заливали судовые туалеты. Пилоты жутко ругались, а Байрон отдувался за Джека и сваливал все на старое оборудование.
Когда после очередного скандала они катили свою бочку к следующему причалу, Бэри поинтересовался:
– Ты почему такой странный сегодня, Джек? Неужели похмелье мучает?
– Нет. Просто тот гангстер не выходит у меня из головы.
– Дался тебе этот бандюга. Может, это вовсе не он.
– Это он, Бэри. Это точно он. Я его узнал, и он меня тоже.
– И что теперь ты собираешься делать?
– Не знаю. Наверное, нужно куда-то бежать.
– А куда бежать?
Впереди показалась бригада механиков. Они шли длинной вереницей и тащили на себе какие-то ящики. Ноша была тяжелая, и бедняги обливались потом. Последним в колонне шел Лоди Айзек. Поравнявшись с бочкой ассенизаторов, он поставил ящик на пол и, сев на него, выдохнул:
– Вот такая веселая работа, парни. Лучше уж дерьмо возить, честное слово.
– Чего это ты тащишь? – спросил Бэри.
– Жидкостный узел от водородного контура.
– А почему на себе?
– Да вот только что, как назло, электрокар сломался. Задымил, зараза, заискрил и стал как вкопанный. – Лоди вытер пот. – Слыхали новость? Сегодня в четыре часа собрание пилотов.
– Чего им собираться-то? Пиво, что ли, пить?
– Говорят, работу предлагают опасную. Аж за сто тысяч…
– За рейс? – спросил Джек.
– Ага, только за одну ходку, – кивнул Лоди. – А тебе-то чего?
– Так ведь он пилот. У него и диплом есть, – с гордостью за напарника пояснил Бэри.
– Ну, знаете, ребята, – покачал головой пораженный Лоди Айзек. – Таких образованных дерьмовозов я еще не видел. Один – пилот, другой – профессор.
– Не профессор, а доктор, – поправил его Бэри.
– Я человек темный, для меня это один хрен, – махнул рукой механик и, взвалив на плечо ящик, сказал: – Ну пока, санитары природы, удачно вам покачать.