Особый отдел и пепел ковчега
Шрифт:
– Но, по крайней мере, вы не москвич! – выпалила Людочка. – Тут уж промашки не будет.
– И опять пальцем в небо! Я коренной москвич. На Шаболовке родился.
– Это всё телефон виноват, – стала оправдываться Людочка. – Техника не заменит живое общение. Вот если бы нам лично встретиться…
– Увы. Обещать этого не могу. Хотя, признаться, вы меня изрядно заинтриговали.
– Тогда позванивайте иногда. Поболтаем.
– Засечь меня хотите? – незнакомец хмыкнул, и было непонятно, шутит он или говорит серьёзно.
– Хотела бы – давно засекла, –
– Тут вы преувеличиваете свои возможности. Готовясь к этому разговору, я принял целый ряд предосторожностей, позволяющих мне сохранить анонимность. Организовать всё это вновь будет делом весьма хлопотным и довольно дорогостоящим.
– Зачем же вновь прибегать к предосторожностям, если вы убедились в чистоте моих помыслов?
– Так-то оно так, но не забывайте, что ваш телефон могут контролировать недобросовестные люди. Вы указали его в объявлении совершенно зря. На это время можно было воспользоваться абонентским ящиком.
– Простите, не учла. Кроме того, я и предположить не могла, что столь древний на вид старик является поклонником «Авторадио».
– Он уже давно действует не один. Примите это к сведению.
– Не пугайте меня. Лучше сразу скажите, что мне угрожает опасность.
– Думаю, это не соответствует действительности. Прекратите сыскную деятельность и можете спать спокойно. А ваши душевные раны залечит время.
– Постараюсь следовать вашим советам. И при случае отблагодарю за них. Женская интуиция подсказывает, что мы ещё встретимся.
– В этой жизни нет ничего невозможного… Вы поддерживаете отношения с Верой Васильевной?
Следуя принципу «Если не знаешь что говорить, да или нет, говори да», Людочка ответила: «Конечно», – и угадала.
Восприняв это как должное, незнакомец попросил:
– Будете звонить ей в Торонто, передавайте мои самые искренние соболезнования.
– От кого передавать?
– От Льва.
– А дальше?
– Она поймёт.
Мобильник пикнул, возвещая окончание весьма плодотворной беседы.
Следующая минута была целиком посвящена ликованию. Людочку зацеловали и затискали. Даже Цимбаларь, явившийся чуть погодя, с уважением сказал:
– Ты, Лопаткина, словно волшебница. Развела этого дяденьку, словно лоха. Ещё чуть-чуть, и он созрел бы для секса по телефону.
Сам он успехами похвастаться не мог. Номер телефона, которым пользовался незнакомец, установить так и не удалось, несмотря на все ухищрения специалистов из технической службы. Единственная более-менее достоверная весть была такова: во время разговора абонент постоянно перемещался где-то за пределами кольцевой автодороги.
– Хитер бобёр, – сказала раскрасневшаяся от всеобщего внимания Людочка. – Даром что радиоинженер. На мякине его не проведёшь.
– Тем не менее тебе это удалось, – констатировал Кондаков. – Вот что значит женщина! Всё от вас – и плохое, и хорошее.
– Но хорошего всё же больше, – скромно заметила Людочка. – И примеров тому не счесть.
– Короче, давайте по-быстрому подведём итоги, – предложил Цимбаларь. –
– По старику сведений почти не прибавилось, за исключением лишь того, что он не маньяк-убийца, а заложник долга. Скорее всего, кадровый энкавэдэшник, продолжающий неправедное дело, начатое полвека назад. Впрочем, к нынешнему моменту он успел обзавестись последователями. Но об этом мы и так догадывались.
– Давай тогда про Голиафа.
– Тут нам повезло значительно больше. Если весь этот разговор не был изощрённой провокацией, то теперь нам известно даже имя убитого – Рудольф Павлович. Кроме того, создаётся впечатление, что он прибыл сюда из-за границы. По крайней мере, в Торонто его дожидается некая Вера Васильевна, скорее всего, жена.
– А где это – Торонто? – поинтересовался Кондаков.
– В Канаде, на берегу реки Святого Лаврентия, – сообщил Цимбаларь. – А ты ещё хвалился, что объездил весь свет.
– Я имел в виду страны третьего мира, – вынужден был признаться Кондаков. – Капстраны для меня были закрыты.
– По причине страсти к игорным домам и дорогим потаскухам, – как бы между прочим добавил Ваня Коршун.
Не обращая внимания на эту в общем-то обычную пикировку, Людочка продолжала:
– В Москве у Рудольфа Павловича осталась дочка, за которую меня и принял звонивший. К сожалению, ничего конкретного о ней не известно.
– За исключением того, что она имеет привлекательную внешность, – вставил Кондаков.
– Из симпатичных малышек частенько вырастают уродины, – возразила Людочка. – И вот что ещё… Из разговора вытекает, что это дочка от первого брака.
– Или она просто разругались с мамочкой, укатившей за границу, – высказался Ваня.
– Теперь перейдём к звонившему, – сказал Цимбаларь. – Кличку «Мотоциклист» мы уже можем смело заменить на имя Лев. Что ещё о нём можно сказать?
– Скорее всего, он из той же компании, что и генерал Селезень с покойным Голиафом, ныне превратившимся в Рудольфа Павловича. Родился в Москве, где-то в районе Шаболовки. Закончил радиотехнический факультет какого-то технического вуза. Всю жизнь работал по специальности. Являет редкий по нынешним временам пример истинного интеллигента, тактичен, образован.
– Кстати, о чём вы с ним балакали по латыни? – поинтересовался Кондаков.
– Он сказал примерно следующее: «Надо с радостью следовать року». Я возразила: «Правосудие должно свершиться, пусть даже погибнет мир».
– Скажи пожалуйста! – присвистнул Кондаков.
Людочка между тем продолжала:
– В прошлом этот Лев был близким приятелем или даже другом покойного. Не так давно он перенёс операцию по поводу язвы желудка.
– Линия Рудольфа Павловича кажется мне наиболее перспективной, – заявил Кондаков. – Нужно затребовать у пограничников списки всех пассажиров, прибывших к нам в апреле через международные аэропорты. Особое внимание обратить на рейсы из Северной Америки. Рудольф Павлович мимо нас не проскочит. Это ведь не какой-нибудь Иван Иванович или Джек Джексон.