Особый штаб «Россия»
Шрифт:
«Я впервые в командировке в городе В., находящемся на границе Латвии и Эстонии. Здесь недавно открыта наша первая школа особого назначения.
Школа находится на латвийской стороне и расположена вдоль пограничной улицы по обеим ее сторонам. Курсанты в группах по несколько человек расквартированы в отдельных домиках. Всюду чистота и порядок. Вот перерыв от занятий. Курсанты вываливают на улицу подымить махорку и поделиться впечатлениями.
Видна дисциплина и подтянутость. В глаза бросается и ласкает сердце трехцветный бело-сине-красный значок на левом рукаве мундира курсантов. В центральной части расположения на плацу четко раздаемся команда курсовых офицеров, проводящих строевые занятия. То здесь, то там быстро проходит дежурный с повязкой на рукаве или вестовой с бумагами. Слышно, как где-то работает аппарат Морзе.
Жизнь бьет ключом. Откуда-то издали доносится залихватская солдатская песня. Это третья рота возвращается с полевых занятий. Песнь чарует. Невольно останавливаешься. Наконец, выходит из-за поворота. Впереди запыленной роты идут запевалы, по обеим
Смотришь и не веришь. Неужели это возможно было создать в такое короткое время? Неужели это не сон?» [231]
В программу обучения разведчиков Валгской школы входило изучение следующих дисциплин.
231
Неронов Г. П.Картинки прошлого / «Суворовец» (Буэнос-Айрес), 1952. 3 мая, № 18 (187). С. 3.
1. Агентурная разведка.
2. Контрразведка и ее деятельность.
3. Организация и структура Красной армии.
4. Топография.
5. Политинформация.
Агенты, готовившиеся к переброске, под руководством преподавателей теоретически и практически — выходом в поле — изучали организацию сбора сведений о частях противника, наблюдение за передвигающимися войсками, методы преодоления переднего края обороны, способы обхода сторожевых постов, секретов, ухода от погони.
Занятия по контрразведке сводились к ознакомлению с методами деятельности органов НКВД — НКГБ.
Курсанты самостоятельно разрабатывали легенды по даваемым им заданиям. В результате к выпуску из школы каждый агент умел разрабатывать свою легенду, причем освоение этих предметов в значительной степени облегчалось тем, что преподавательский состав школы в большинстве своем состоял из бывших командиров РККА [232] .
Перед выходом на задание каждая труппа уточняла легенду, разрабатывала содержание ответов в случае задержания советскими контрразведчиками, и определяла, что необходимо для успешного выполнения поставленной задачи:
232
Литвинов М. Ю.Подготовка кадров немецких спецслужб… С. 94.
а) что нужно узнать об армии противника для немецкого командования;
б) какие нужны документы;
в) должность и звание;
г) какое потребуется снаряжение;
д) как объясняться при задержании на передовой, в 1–2, 4–5, 15–20 км от линии фронта и в глубоком тылу;
е) какие методы и способы нужно применить, чтобы выполнить задание.
Подготовленные к заброске разведчики и диверсанты получали усиленное питание, спиртные напитки, имели возможность отлучаться из школы и общаться с гражданским населением. Перед самой заброской на советскую сторону устраивались банкеты, на которых произносились хвалебные речи в честь Гитлера и Третьего рейха. На такие банкеты приглашались женщины из близлежащих населенных пунктов, однако их круг был очень ограничен.
Агенты, успешно выполнившие задания, награждались медалями «За храбрость» и «За заслуги» для восточных добровольцев или Железными крестами. Был также установлен порядок: за выполнение двух заданий агент получал возможность поступить вольноопределяющимся в одну из немецких частей, с правом проживания на частной квартире. Кроме того, удачливым разведчикам и диверсантам разрешалось жениться, при этом свадебные процедуры субсидировались руководством школы. Так, было разрешено поступить в немецкую часть агенту Лобовскому (Лобанов Николай Николаевич, 1919 года рождения, уроженец Орловской области), дважды побывавшему за линией фронта. Лобанов остался жить в Валге, женился на местной жительнице Жуйкиной, причем на свадьбе присутствовали ряд агентов, начальник школы капитан Шеллер, лейтенант Шиллинг, комендант школы Гофман и др. Аналогичное право получили агенты Л. Л. Павлов и Каине (псевдоним «Каин») [233] .
233
Там же. С. 95.
Осенью 1941 г. благодаря инициативе Смысловского было организовано от двух до четырех батальонов. Их личный состав был поставлен на все виды довольствия, отправлен на обучение и вооружен. Батальоны вошли в состав подчинявшейся штабу «Валли««Северной группы», которая вела тактическую и оперативную разведку в тылу РККА. Каширин замечал: «… разведка велась этими частями лишь для удовлетворения немецкой амбиции, основная же деятельность была — сколачивание кадров для будущих российских Вооруженных сил» [234] .
234
Хольмстон-Смысловский Б. А.Избранные статьи и речи. С. 8. Штабу «Валли», помимо абверкоманд и абвергрупп, также подчинялись части специального назначения, такие как полк «Бранденбург-800» (в его рядах служило немало русских), украинские батальоны «Роланд» и «Нахтигаль», эстонский батальон «Эрна» и кавказский — «Бергманн».
В
Но, думается, процесс формирования такого количества частей занял бы больше времени, так как речь шла о личном составе разведывательных школ. «Первый школьный батальон, — отмечал Каширин, — в течение 1941—42 гг. развернулся в 12 школьных батальонов, охватывая постепенно своей системой весь германский Восточный фронт» [237] . И. А. Дугас и Ф. Я. Черон, рассматривая данный вопрос, отмечают, что создание 12 батальонов Смысловский завершил к зиме 1942–1943 гг. [238] Доктор наук П. М. Полян, также касавшийся этой темы, пишет: «в 1943 году Хольмстон-Смысловский завершил формирование… дивизии» [239] .
235
Александров K. M.Русские солдаты вермахта… С. 197.
236
Дробязко С. И.Эпопея генерала Смысловского. С. 119; Цурганов Ю. С.Неудавшийся реванш. С. 101.
237
Хольмстон-Смысловский Б. А.Избранные статьи и речи. С. 8.
238
Дугас И. А., Черон Ф. Я.Вычеркнутые из памяти. Советские военнопленные между Гитлером и Сталиным. Париж, 1994. С. 297.
239
Полян П. М.Жертвы двух диктатур: Жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М., 2002. С. 119.
Численность соединения достигала 10 тыс., а по другим данным, — даже 20 тыс. человек. По некоторым оценкам, 85 % военнослужащих составляли военнопленные солдаты и офицеры РККА, а 15 % — эмигранты [240] . «Конец 1941 г., как и последующие годы войны, — подчеркивал Каширин, — вызвали большой прилив в эти батальоны русских, украинцев, татар, кавказцев и многих других из СССР. Новая эмиграция представляла 85 % нашего наличного состава» [241] .
240
Дробязко С. И., Романько О. В., Семенов К. К.Иностранные формирования Третьего рейха. М., 2009. С. 479; Дугас И. А., Черон Ф. Я.Указ. соч. С. 297; Голдин В. И.Указ. соч. С. 209.
241
Хольмстон-Смысловский Б. А.Избранные статьи и речи. С. 8.
Среди «смысловцев» сложились товарищеские отношения. Эмигранты быстро наладили контакт с «бывшими подсоветскими бойцами»(среди которых даже встречались бывшие сотрудники НКВД), и все они, объединенные общей идеей «освобождения Матери Родины»,горели желанием бороться за нее до конца. «Здесь развивался русский национальный флаг, — не без гордости вспоминал Каширин, — возрождались традиции старой Русской императорской армии, преподавались русская история, пелись старые русские и добровольческие песни, и на каждом шагу подчеркивалось красота и величие русской культуры» [242] . Батальоны Смысловского «явились местом встречи военно-национальных кадров старой эмиграции с военными кадрами новой эмиграции из Советского Союза и служили объединяющими центрами русского военного национального единства. Политически эти батальоны были очагами, перевоспитывающими свои кадры в едином русском национальном духе» [243] .
242
Каширин C. K.Штрихи истории… С. 3; Клименко Г. В.Наша борьба… С. 3.
243
Хольмстон-Смысловский Б. А.Избранные статьи и речи. С. 8.