Особый талант
Шрифт:
Навстречу ему шел какой-то грузовик, и это тоже было кстати. Не притормаживая, он разошелся с ним, вильнул на дороге, уходя от визуального контакта с преследователями, выключил габариты и на малой скорости вполз в помойный проход.
Штабель покрышек был на месте. Стараясь не задеть его, Матвей как можно ближе прижался к бетонному забору справа и не рассчитал. Зубной болью раздался скрежет металла. Крыло накрылось. А может быть, еще и дверь заодно. Веселенькая прогулка получилась.
Матвей газанул и резко рванул влево рулевое колесо. Краем глаза он успел заметить свет фар сзади.
От удара стопка здоровенных покрышек пошатнулась. Теперь можно было не скрываться. Матвей включил дальний свет. Проход был виден во всей своей красе. Переключился на вторую скорость и, переваливаясь, как утка, двинулся вперед, чиркая днищем, проваливаясь, взбираясь наверх и снова проваливаясь, но неуклонно продвигаясь. Его машина никогда еще не подвергалась подобным истязаниям. А сзади на оставленные в грязном снегу следы одна за другой сыпались покрышки, перегораживая проезд. Теперь, чтобы его освободить, тем двоим даже при ударном труде потребуется не меньше получаса. А объезжать тут километра три, не меньше — это он проверил.
Раза два или три он чуть не застрял, но пронесло. Выскочив на проезжую часть он вдавил педаль газа в пол и рванул по дороге. Подвергшийся неслыханному издевательству кузов поскрипывал, но в целом вел себя вполне прилично. К сожалению, это вряд ли могли оценить милиционеры, для которых в это время начиналась самая результативная охота при помощи полосатой палочки и данным им законом прав, так что нечего было и думать ехать на этой машине в центр, где такие охотники стоят на каждом углу.
На его счастье, тут неподалеку был небольшой фирменный автосервис, где Матвей уже бывал. Народ там трудился хамоватый и до денег жадный, но от них, в конце концов, требовались не хорошие манеры, а умение качественно выполнять свою работу да язык держать за зубами. Такими вещами, как воровство из доверенных им автомобилей и замена пользованных, но еще хороших деталей на старые они, кажется, не грешили. Ну а большего и не надо.
Матвей заехал туда, без особого труда уговорил сменного мастера поставить машину в ремзону и сегодня же приступить к ремонту кузова и ходовой, после чего один из слесарей за сорок рублей отвез его к ближайшей станции метро, по пути выражая сочувствие — рихтовка двух крыльев, грунтовка плюс покраска должны были обойтись в кругленькую сумму, а еще были подозрения на повреждение днища, амортизаторов и Бог знает чего. Матвей отмалчивался, занятый другими мыслями. Его жизнь вступила в новую фазу. В фазу открытого противостояния.
Спустившись в метро, он на пару минут отвлекся от своих не самых радостных размышлений. Уже с год он передвигался по Москве исключительно на машине и успел основательно, подзабыть, как это проехаться на метро. Огромное, ярко освещенное пространство создавало ощущение праздника. Матвей даже подумал, что москвичи, часто и привычно пользующиеся подземкой, не осознают своего счастья; за удовольствие лицезреть подобную красоту в любом другом месте им пришлось бы выложить куда больше четырех рублей, которые они платят сейчас за проезд. Впрочем, мимолетное ощущение праздника сразу прошло, едва он чуть не «клюнул» носом в ухо толстухе в бордовой дубленке, от которой тянуло жуткой
Вышел он на две остановки раньше. Хотя на первый взгляд оторвался он чисто, не мешало лишний раз проверить и ни времени, ни сил на это жалеть не стоило, хотя Борька, должно быть, совсем заждался и сейчас костерит его на чем свет стоит. Но ничего, подождет. По темным улочкам центра он прошел зигзагом, как заяц. Несколько раз останавливался, скрываясь в темноте, и проверял. Никто за ним не шел. Ловить машину на дороге не стал — мало ли чего. Подставы всякие бывают. Да и не хотелось сейчас случайностей. Одет он хорошо, даже богато. Он слышал про истории, время от времени происходящие в Москве, когда какие-то шустряки под видом таксистов-частников сажали в машину хорошо одетых граждан и раздевали их в тихом месте, а для того, чтобы гражданин не трепыхался, его аккуратно, или не очень, били по голове тяжелым предметом. Матвей прошел лишних полтора километра и взял такси со стоянки около гостиницы, увенчанное рекламой водки.
В зал ресторана он вошел, едва сдерживая нетерпение. Борьку он увидел не сразу. Тот со скучным видом сидел за дальним столиком и тянул шею, пытаясь рассмотреть происходящее на сцене, где две довольно легко одетые девицы не слишком удачно пытались петь дуэтом и при этом еще делать соблазнительно-эротические телодвижения.
— Что-то у тебя на столе пусто, — сказал Матвей, подходя к столику и усаживаясь напротив Борьки, который при виде его радостно улыбнулся.
— А я уже уходить собрался.
— Что, и не дождался бы?
— Я хотел тут же, в гостинице, — Борька показал пальцем на потолок, — номерок снять. А швейцара на входе предупредить.
— Логично. Остается надеяться, что я бы догадался. Слушай, есть охота. Тут такие запахи… Ты как?
— Да вроде поел уже. Если только чуть-чуть, за компанию.
— Святое дело за компанию, — проговорил Матвей, жестом подзывая официанта. Привычно быстро сделал заказ, попросил поторопиться и спросил у Борьки, опять отвлекшегося на сцену: — А ты каким ветром в Москву? Ведь я же тебе дома сказал сидеть и носа тут не показывать.
— Так получилось… Короче, наш мент сегодня ко мне привязался. Просил зайти. Я подумал, что это в связи с этим… Ну… Вот и рванул оттуда. Хотел сначала в Питер, а потом решил сюда махнуть. Как-никак столица.
— Ну и правильно решил. Ситуация поменялась, и ты мне нужен здесь.
— Что случилось?
— Случилось, блин… — Матвей крутанул головой, как будто ему стал тесен ворот рубашки. — Наезжают на нас. Круто наезжают. — С прищуром посмотрел на Борьку и спросил: — Чего скуксился? Очко играет?
— Не то что бы. Разогнался красиво пожить немного — не вышло. Жалко.
— Поосторожней надо с красивой жизнью. Один тут пожил уже красиво. Идиот.
— И что? — напряженно спросил Борька.
— Да то! Сорвался с моста вместе с любовницей. Пьяный. Нас всех подставил. Теперь из-за него отдуваемся. Еще кровью придется умыться.
— А что хоть произошло-то?
Матвей зыркнул по сторонам и наклонился над столом.
— Наехали на нас. Круто наехали.
Кожа на скулах у него натянулась, а глаза в этот момент были бешеные.