Особый талант
Шрифт:
— Хотелось бы еще пожить.
— Это ты в самую точку попал. Это самое в таком деле главное. А то уж больно там много зелени.
— Сколько?
— Много, брат. Миллионов десять.
— Долларов?! — поразился Мамай. Он ожидал, что много. Но чтобы столько…
— Их. Значит, так. Шестьдесят процентов пришлешь мне. Не думай, что тебя граблю. Мне надо свои вернуть и с людьми рассчитаться. Зато тебе сорок и, как ты просил, жизнь. По рукам?
— Круто. Но ладно. Договорились, — почти не колеблясь, ответил Мамай. Свое решение он принял до начала разговора, но только предложенный расклад его неприятно поразил.
— Вот и хорошо. Когда ты собираешься проведать этого Матвея?
— Хотел сегодня утром. Да вот ты мне позвонил, и пришлось отложить. Вечером, наверное. Или лучше завтра с утра.
— Ну, сам решай. Хотя чего время тянуть. От меня помощь какая нужна или сам справишься?
— Сам справлюсь. Люди у меня
— Про деньги знают?
— Я не говорил.
— Вот и правильно. Зачем людей искушать? А человечка я тебе пришлю. Поможет в случае чего. Замки какие открыть и вообще… Ну пошли по машинам. Продрог чего-то. Да, тебе же еще надо телефончик дать.
После трех часов пополудни с Мамаем встретился тот самый обещанный человечек и настоял не торопиться с акцией, перенеся ее на позднее утро, когда люди по большей части расходятся на работу, а передвижение машин по городу не так бросается в глаза. Мамай вынужден был согласиться, хотя его нетерпение после разговора с Калитой только возросло.
16 января. Москва. 22 час. 45 мин
Конец воскресного дня на московских автодорогах отмечается небольшим количеством машин. Люди готовятся к началу рабочей недели и в своем большинстве это время предпочитают проводить дома. Но есть категория граждан, которых такие условности, как наступающий через несколько часов понедельник, не волнуют. Работники ГИБДД хорошо знают, что в это время значительно больший процент водителей, не смущающихся садиться за руль в состоянии подпития. Самый, как правило, урожайный в этом смысле день — пятница, но и в воскресенье отчаянных хватает, кое-кто из которых заранее готовится к встрече с дорожными милиционерами всяк на свой лад, — жуют жевательную резинку, много курят, сосут шарики «Антиполицая» или держат в доступном месте стодолларовую купюру. Последнее, как правило, наиболее действенное средство, но и оно, бывает, не срабатывает.
Старший лейтенант Михалков и лейтенант Быков патрулировали на «форде» улицы в районе Сокола. Накануне вечером тремя неизвестными, как это поначалу всегда называется, было совершено нападение на один из стационарных постов как раз неподалеку от района патрулирования, и сегодня перед началом дежурства был проведен жесткий инструктаж личного состава. Особо обращалось внимание на то, что во время нападения использовалась автомашина «жигули» девятой модели темного цвета — черного, синего, темно-вишневого, коричневого или иного — и было похищено табельное оружие пистолет «Макарова». Случай в Москве редкий и вызывающий, после которого можно, не будучи провидцем, предполагать проведение министерской проверки, после которой уж точно многие кресла лишатся своих привычных владельцев, личный состав будут дергать и лишний раз контролировать, как будто и так контроля всякого рода не хватает. Кроме того, была задета честь не самой хилой структуры, и в действие вступила милицейская солидарность — когда желание поймать преступника основывается не только на законах и приказах, а еще и на стремлении отомстить и хотя бы отчасти отстирать посаженное на мундир пятно. Поэтому в последние сутки водителям «девяток» и «восьмерок» темных расцветок вообще было лучше не садиться за руль, что многие и сделали, пользуясь воскресным днем. А тем, кто все же решился, пришлось несладко. Их тормозили на каждом посту, патрульные экипажи останавливали и с редкой тщательностью изучали документы и просили показать содержимое багажников и сумок. По рации то и дело звучали сообщения о подобных задержаниях, и каждый раз сотни людей вслушивались в них — они или не они? Удалось или охота продолжается?
Михалков и Быков сами остановили две такие машины, и в одной из них оказался парень под градусом. Опьянение было несильным, жил он недалеко — тормознули его метрах в семистах от места прописки, куда он, судя по всему, и направлялся. К тому же парень был небуйный и предусмотрительно вложил в права пятьдесят долларов. В иной ситуации его бы скорее всего отпустили и второй номер мог даже сесть за руль и доставить кающегося водителя к дому, посоветовав до утра за руль не садиться. Но не сегодня. Пьяный, да еще на темной «девятке» сегодня был для них хуже красной тряпки для быка. На месте составили протокол и отвезли нарушителя в отделение, где с ним разберутся по-своему. Напоследок расстроенный парень отпустил в адрес экипажа пару нелестных замечаний, от которых милиционеры остались вовсе не в восторге. Их и без того не самое радужное настроение еще больше испортилось.
Происходящие в последнее время усиления, когда работать приходится по двенадцать часов и без выходных, никак не способствуют укреплению нервной системы. Многие срывались от такого напряжения, и до личного состава было доведено уже несколько приказов о превышении, недопустимости, игнорировании и так далее, за которыми легко угадывались сломанные милицейские
«Форд» в очередной раз выехал на пустое Ленинградское шоссе, проехал мимо громады Гидропроекта, стоявшего на слиянии двух шоссе, и сидевший за рулем Быков свернул вправо, неопределенно дернув плечом в ответ на недоуменный вопрос Михалкова: «Куда ты?» А никуда! Просто свернул и свернул. Бывает такое. Хочется иногда поехать просто так, куда глаза глядят. Психологи объясняют это состоянием внутреннего дискомфорта и неосознанной необходимостью сменить обстановку. Честно говоря, сейчас Михалкову больше всего хотелось домашнего горячего борща со сметаной и мягким хлебом, щедро намазанным горчицей, от которой аж слезы на глазах выступают. А там, на боковой улице, находился один ресторанчик, где он никогда не был, но вывешенное в качестве реклам меню видел неоднократно. Не то чтобы он собирался туда зайти. Ничего подобного. Но подспудная мысль о борще, вкус которого прямо стоял во рту, соединилась с воспоминанием о ресторане, и все это привело к тому, что он отклонился от много раз выверенного маршрута. То есть это был случай, стечение обстоятельств и движение нейронов в мозгу лейтенанта, которые происходят часто и повсеместно и которые в большинстве своем остаются незамеченными окружающими.
«Форд» успел проехать метров двести, когда впереди показался профиль темной «девятки», осторожно выруливающей со двора на проезжую часть. Это было почти как в кино. Зловещий профиль, отчетливо различимый на фоне уличных фонарей, медленное, по-звериному хищное движение плюс вздрюченное состояние обоих милиционеров делали происходящее полуреальным, видимо, опасным и почти романтическим, превращая двух обычных, в общем, блюстителей порядка в киногероев, экранных ковбоев, идейных борцов со злом и несправедливостью, ловких пистольеро и отчаянных ловкачей, которым противостоит хитрый, злой, коварный и во всех отношениях неприятный, но смертельно опасный противник.
Все это сыграло злую шутку с лейтенантом, который, вместо того чтобы подобраться поближе и без лишнего шума проверить водителя и его машину, включил мигалку на крыше «форда» и рванул вперед. Специально созданная для полицейских машина послушно увеличила скорость, и этот маневр не остался незамеченным водителем «девятки», который не стал терять времени и резко остановился. Мимолетная надежда на то, что он добровольно сдается, как это и бывает в большинстве случаев, улетучилась, едва милиционеры увидели как «жигули» резво сдают назад. Испугавшийся или предусмотрительный водитель мог, конечно, так поступить, уступая дорогу несущемуся на всех парах белому с синей полосой «форду», включившему свою «иллюминацию». Но водитель, видимо, рассудил иначе. На задней скорости он быстро въехал обратно во двор, из которого минуту назад собирался выехать, развернулся и рванул, скрываясь за углом жилого дома. На несколько секунд он скрылся из виду, но это уже не имело значения. Полицейский «форд» способен развить скорость до трехсот с лишним километров, и ни у одного автомобиля нет никаких шансов от него уйти. Особенно если за его рулем сидит опытный и азартный водитель. Быков азартным был, но с опытом у него было не очень. То есть с машиной он управлялся не хуже иного профессионального водителя, но вот навыки экстремального вождения у него отсутствовали. Поэтому во время маневра по двору за обреченной на захват «девяткой» она получила небольшую фору. Уходивший от милиционеров водитель, видимо, прекрасно осознавал преимущество преследователей и не спешил вырваться на проезжую часть, где исход гонки легко решается за счет мощности двигателя.
«Жигули» проскочили один двор, свернули в другой, на большой скорости пересекли улицу, к счастью, свободную от машин, и опять углубились в хитросплетение дворов, проездов и подворотен, в которых не знакомому с этими местами человеку легко заблудиться, попав в тупик или выехав совсем не туда, куда нужно. Но уходящий от погони демонстрировал уверенное знание местности и пользовался самыми неказистыми и узкими проездами с легкостью аборигена, показывая при этом недюжинное мастерство вождения. Кроме того, он сумел соотнести разницу в размерах обоих машин и явно выбирал места поуже и повороты покруче, где более громоздкому «форду» сложно было проехать.
Своей цели он добился дважды. В первый раз иномарка левым бортом протаранила металлическую конструкцию непонятного назначения, так что водительская дверь вогнулась внутрь и теперь ее вряд ли удастся открыть без усилий, а во второй раз даже ткнулась передним бампером в строй мусорных баков, когда, казалось бы, зажатая «девятка» на месте развернулась на девяносто градусов так называемым полицейским разворотом и, обидно газанув, юркнула в подворотню.
— Так, Юрик, меняемся, — скомандовал старший лейтенант, у которого опыта вождения было побольше. Он видел, что еще несколько секунд — и «девятка» затеряется во дворах, тогда ее не сможет задержать даже вызванная по рации подмога.