Осознание. Пятый пояс

Игнатов Михаил Павлович

Я обнаружил его первым, издалека. Он же заметил меня, только когда между нами осталось буквально десять шагов — закашлялся, захлёбываясь молоком, которое пил из высокого и узкого кувшина, выпучил на меня глаза, а через миг вскочил, униженно кланяясь едва ли не до земли.

— Старший! Старший!

Я оглядел его в третий раз. Выцветшая на солнце рубаха грубой ткани, истрёпанная, кое-где с пришитыми аккуратными мелкими стежками заплатками, такие же штаны, запылённые сапоги. Самому мужчине лет сорок, черты лица обветренные, задубевшие под солнцем. Глубина

силы не более, чем у слабого Воина, ни следа опасности или печати над головой.

И с ним я должен сражаться? Изард, это даже не смешно.

Если только…

Я отвёл взгляд, двинулся дальше, по дороге мимо крестьянина, каждый миг ожидая подсказки от боевой медитации. Но нет, восприятие Предводителя подсказывало, что тот так и продолжал кланяться мне в спину, разве что молча.

Как странно.

Следующая встреча прошла ярче.

Заметили меня раньше, и почти десяток мужчин и женщин принялись дружно кланяться, хором повторяя:

— Старший! Старший!

Но стоило мне приблизиться на полтора десятка шагов, как один из мужчин с левого края выпучил глаза и заорал:

— Имперец! Бегите! Бегите!

Сам он и ещё один, по годам скорее юноша, чем мужчина, вцепились в подхваченные с земли короткие копья.

Дух Изард, конечно, постарался. Здесь и без этого вопля всё было ясно — над головами этих двух защитников висели печати сектантов.

Только постарался дух как-то глупо. Что эти два Воина могут сделать против Предводителя? Одних змеев…

Змеев? Я снова застыл, пытаясь сообразить, когда сумел так далеко продвинуться в стихии. На реке и водопаде Павильона Здоровья я вроде только разделил стихию на формы, в ледяной беседке Виликор рассказывала мне, что в понимании форм можно продвинуться…

— А-а-а!

Юноша сорвал мне все раздумья, с яростным воплем кинувшись вперёд.

Подняв брови, я наблюдал как он, не используя ни единой техники, бежит ко мне, как пляшет жало его копья.

Хотелось бы сказать, что он крутит им обманные движения, но нет, копьё просто и незамысловато тряслось в его руках, возможно, даже от страха.

— Олер!

Мужик заорал и рванул следом, оказавшись лишь чуть быстрей.

Два вдоха и я сжал пальцами эти две палки, которыми пытались ткнуть в меня.

Оба сектанта пыжились, пучили глаза от натуги, загребали землю ногами, но не могли ни продавить оружие, ни вырвать его.

Изард, это просто смешно. Если тебе уж так хотелось стравить меня с сектантами, то нужно было сразу кидать против меня каких-нибудь безумных Предводителей, которые с ходу, прилетев на мечах, кинулись бы убивать меня, вопя что-нибудь про то, как они будут высасывать меня на алтаре и превращать меня в ступеньку на своём пути к силе.

Я чуть сжал пальцы и древки копий лопнули, оставляя эту парочку слабосилков лишь с обычными палками.

Уронил наконечники в пыль дороги и погрозил пальцем пятящимся от меня сектантам:

— Не чудите.

Сам же двинулся дальше. И нет, эти тоже не решились ударить в спину, не кинули даже камня. Слабо, Изард, слабо. Такое себе испытание…

Но

эта мысль снова заставила меня сомневаться. Изард ненавидел сектантов, если бы он хотел столкнуть меня с ними, то столкнул бы и всё, не стал бы он создавать вот таких глупых, слабосильных крестьян. К чему ему это? Да и момент переноса моих товарищей и меня самого я помнил отчётливо.

Они вернулись в земли Ордена, я же отправился в какие-то земли Итреи, подозрительно схожие по именованию с названием одной из моих лечебных техник. Если дух Изард действительно отправил меня на земли сектантов, то они так и должны выглядеть — удивительно и для меня, и тем более для него. Он считал, что здесь всё заполнено кровожадными чудовищами, а на деле здесь обычная жизнь. Крестьяне выращивают зерно и травы, а то, что их старшие там проводят какие-то ритуалы обмана Неба, платя чужими жизнями за своё Небесное Испытание, это уже другое дело. Есть ли в этом вина этих самых крестьян?

Размышления размышлениями, но я не забывал пристально поглядывать в ту сторону, куда убежали местные и подозрительные точки заметил сразу.

Кто-то мчался в мою сторону, мчался, используя техники.

А вот это уже интересней.

Трое.

Не добегая до меня ста шагов, они разошлись в стороны, разрывая землю своими полными силы шагами.

Один чуть старше меня с тяжёлым, чуть изогнутым мечом дао, другой сильно старше и с копьём, третий что-то среднее между ними по возрасту и с двумя разной длины мечами.

Я замедлился, напрягся, готовый в любой миг вскинуть руку, отбивая наручем первый удар, толкнуть силу в кольцо, доставая Пронзатель, приказать умереть или уснуть, да просто прыгнуть, уходя от удара.

Но вместо этого самого удара со мной… начали разговаривать.

Тот, что старше и с копьём. Остановился в двадцати шагах от меня и упрекнул:

— Имперец, только не говори, что ты не видел границы Пояса. Это наши земли и тебе на них не место.

Я потёр бровь, которая колола палец едва отросшим ёжиком волос. Я, конечно, подозревал из оговорок Клатира, из полных гнева речей духа Изарда, что не так всё просто между Альянсом и Империей. Но, дарс меня и всех этих умников возьми, значит, в тюремные Пояса вы отправляете их охотиться на нас, устраиваете Бедствия, где всякие высохшие, уродливые старикашки наполняют душами убитых свои посохи, а в Шестом поясе, значит, слева наши земли, справа ваши земли и вот так всё просто?

Несколько вдохов я боролся с гневом, который меня буквально душил, а сектанты словно подливали масла в огонь. Только если на похоронах это позволяет сжечь мертвеца без остатка, то здесь и сейчас… Лучше бы они прикрыли свои рты.

— Считаю до десяти, имперец, а потом пинками вытолкаю тебя на ту сторону границы.

— А я бы и не считал, эти имперцы совсем охамели, — возмутился самый младший. — И года не прошло, как они заявили, что нам нужно убираться с наших земель, а теперь они уже пришли даже сюда. Прикончить его надо, в назидание остальным. Раз спустим, другой спустим…