Осознание. Пятый пояс
Шрифт:
Почти как Седой и я. Мы оба хотели поквитаться с Ян, но если Седой по-прежнему спокоен и рассудителен, то я что-то и правда слишком близко к сердцу принял свои неудачи с жителями города. Мне пришлось самому участвовать в схватках, выбивая себе по одному противнику и оглушая его в итоге. В других способах, когда я действовал со стороны, жители чаще гибли после освобождения, чем успевали сбежать. А иногда и продолжали сражаться, даже избавившись от Указа.
Я мог их понять. Схватки на этапе Предводителей это разрушительная штука. Как бы ни были стеснены Предводители соратниками, большая часть кварталов,
Ладно. Я тряхнул головой. Слишком уж я привык к вольной жизни, давно позабыл, что долговые слуги в Поясах — это обычное дело. Давно оставил позади поместье Аймара Саул и Домара?
Делая вид, что бесцельно разминаю ноги, прошёл ближе к Властелинам, приоткрылся миру, прислушиваясь к чужой мыслеречи.
Десятки разговоров тут же ворвались в мою голову, заставляя поработать, чтобы выделить нужный.
— Да я в десятый раз тебе говорю — ни один из моих людей даже не намекал, что такое готовится! И нет, он тоже ничего не сообщал.
— Так, может, он и вовсе лжёт? Может, и нет никаких наших договорённостей?
— Я в это не верю. Наше предложение выгодное, а его обида за себя и сына очень и очень глубока.
— Выгодное даже сейчас, когда мы стали так слабы?
— Брат, твоя скорбь понятна, я и сама…
Это вроде говорят между собой Илимия и Морт.
Но на них я не успел сосредоточиться, потому как моё внимание привлёк совсем другой разговор, со знакомым мне именем.
— Терпи, терпи, Тана.
Тана? Я невольно встал вслушиваться именно в этот разговор.
— Хватит со мной возиться, Гравен. Ты спас мою жизнь на Поле Битвы, встав на пути големов. Сейчас ты снова сделал это, прикрыв меня своим телом. Хватит, я не могу раз за разом множить долги.
— Предпочитаешь умереть?
— А если…
Гравен перебил её:
— Это не долг. Если понадобится, я спасу тебя ещё и ещё раз, столько, сколько потребуется, не множа никакие мнимые долги.
— С чего такая щедрость от того, кто так меня ненавидел?
— Ох…
— Отличный ответ, Гравен, просто отличный.
— Это, конечно, не ответ, Тана, но рано или поздно я должен буду это сказать, так почему не сейчас? — чуть помолчав, Гравен выдохнул. — Я просто тебя люблю.
— Что?
— Я тебя люблю, Тана, — уже громче и смелей толкнул мысль Гравен.
Теперь молчала Тана, наконец, хмыкнула:
— Нет, я, конечно, слышала от подруг, что мужчины иногда выражают свои чувства очень странным образом, но чтобы
— Справедливости ради, Тана, ты начала первая. Ещё в те времена, когда я даже не думал, что стану вербовщиком союза. Не помнишь?
— Н-нет, не помню, — растерялась Тана. — Ты про первую нашу встречу? А… когда она была?
— Ну, не помнишь, это и к лучшему.
— К лучшему? Нет. К лучшему то, что со мной сейчас случилось. Погляди на моё лицо, Гравен.
— Я и так гляжу на него.
— Так ответь честно, ты полюбил ведь лицо, мою красоту, а не то, как я тебя обидела в прошлом? Ты же не извращенец? Теперь этого лица не будет, Гравен. Давай, отойди в сторону, оставь меня пока одну, с долгом за две жизни и подумай, нужна ли тебе та, кто тебя не любит, не помнит первой встречи и получившая такое лицо. Что лицо, даже тело, которым я могла бы отплатить тебе, уже не то тело, что вызывает в мужчинах желание.
— Тана.
— Уйди! — буквально выкрикнула Тана . — Я прошу тебя, уйди!
— Ты приняла два лечебных зелья, боль сейчас сильна и туманит тебе разум. Чуть позже боль начнёт ослабевать, и я дам тебе третье зелье. Ты сильная, ты выдержишь, а раны начнут затягиваться.
— Ты говоришь о том, в чём сам мало смыслишь. Я сама немного лекарь и отлично вижу, что повреждения слишком велики и причина в моём низком таланте и сродстве. Той Таны, что тебе была так нужна, больше нет, оставь меня, оставь!
— Послушай, всё, о чём ты говоришь, неважно. Сражение за город только началось, уверен, сейчас старшие поведут нас дальше. Нам нужно будет пройти половину города, взять штурмом резиденцию Ян, а ты говоришь, что я должен тебя оставить? Зачем? Может быть, это последняя наша встреча. Конечно же, я не буду терять и мига из неё.
— Придурок, о чём ты говоришь? Ты смерть хочешь на себя накликать?
— Тана, я всё же чаще тебя бывал на Поле Битвы, особенно раньше, когда был слабей и старшие союза меня даже не замечали. Я привык, что опасность ходит где-то рядом.
Спустя несколько вдохов молчания раздалось мучительное и тоскливое:
— Не смотри на меня, ну не смотри, я тебя умоляю.
Я вздохнул и принялся крутить головой, высматривая эту парочку. Что там у неё с ранами? С моими запасами зелий неужели я не смогу помочь? А если и не смогу ими, то неужели не найду другого способа помочь? Заодно расспрошу про Пиатрия и то, что там случилось.
К кручению головой добавил восприятие Предводителя, сразу ускорив поиски — в единый миг осматривая бродящих, стоящих, сидящих и даже лежащих идущих, которые разбились на группы и буквально заполнили собой несколько соседних улиц и домов.