Осознанная необходимость
Шрифт:
Председатель перерезает верёвку, тело падает с характерным звуком.
УГРОБИН. Ладно. Всё понятно. Дайте сюда список…
Листает, что-то вычёркивает.
… Я не вижу здесь Дорогобужского.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Убёг казачок. Уже неделю как в земле обетованной пузо греет.
УГРОБИН. А Ухватов.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Погиб. По дороге из Приозёрья в столицу выехал на встречку, а там – грузовик.
УГРОБИН. Ваша работа?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Никак
УГОБИН (встревоженно). Следствие немедленно прекратить.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД (немного озадачен). Слушаюсь…
Угробин брезгливо морщится и отдаёт список. Разворачивает кресло от окна, встаёт и натыкается на неподвижное тело.
УГРОБИН. Как, ещё не всё!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД (за спиной посмеиваясь над Угробиным). Ах, это… Зав международного отдела ЦК, товарищ Лисоволик. Бежал к вам к какой-то важной вестью. Но был остановлен… Пардон, сердце прихватило. Он последний, кто имел дело с… по делу.
УГРОБИН (вытирает чело платком). Убрать немедленно.
Председатель делает знак. Заходят те же двое и выносят труп. Угробин бежит к выходу.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД (про себя в спину Угробину). Все мы одной кровью мазаны, дорогой вы наш…
УГРОБИН. Что? Что вы только что сказали?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Я говорю – как там у Киплинга – все мы одной крови, ты и я.
УГРОБИН. Идиот…! Подлец!
Председатель тоже уходит, но в противоположную сторону.
Входит Пётр и задёргивает шторы.
Сцена 5. Кабинет первого секретаря приозёрского обкома партии – осенний вечер
Обстановка в том же стиле, что и кабинет Угробина. Только стол поменьше, кресло хозяина обычное, стулья такие же. Но вместо окна – стена, на которой взамен портретов две большие фотографии – Угробина и Рюрика. Два флага – триколор и полотно с контуром озера Байкал. Кабинет заставлен запечатанными картонными коробками.
Ухватов складывает со стола в коробку малахитовый письменный прибор, папки, фотографии.
Дверь осторожно открывается, появляется Данерун-Гурэ. Ухватов в задумчивости бережно держит в руках бюстик Ленина.
УХВАТОВ. А, ещё один вождь пожаловал. Ну что же ты – проходи.
Данерун-Гурэ робко заходит, мнёт в руках шапку, кланяется хозяину кабинета.
УХВАТОВ (кладёт Ленина в коробку, запечатывает скотчем). Вот так… Зачем пришёл, уважаемый? Давненько ко мне в кабинет не заглядывал.
Данерун-Гурэ втаскивает за собой за руку красивого стройного юношу лет 18-ти.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. (на
Ухватов подходит, берёт Даши за плечи и подводит к окну. Оглядывает сверху до низу. Данерун-Гурэ тем временем с недоумением отмечает беспорядок, царящий в кабинете.
УХВАТОВ Даши Жалсарай Батыр! Вот ты каким стал. (оборачивается к Данерун-Гурэ) Настоящий воин, правда, вождь?
Вождь подслеповато уставился на фотку президента великой державы РЮРИКА Феодорыча. На ней Рюрик изображён на бронетранспортёре напротив Белого дома с по-ленински призывно протянутой рукой.
УХВАТОВ. Что смотришь? Теперь у нас новый Белый царь – Рюрик Феодорович.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. (слегка вздрогнув от услышанного, со значением переглядывается с Даши) Рюрик, говоришь? (про себя) Ашита-Батыр, твои предсказания сбываются-на…!
Данерун-Гурэ, продолжая бормотать, кладёт глубокий поклон фотографии.
УХВАТОВ. Ну да, а ты, поди, не знал, сидя в своём улусе. (внезапно становится серьёзным, вздыхает) А ко мне зря пришёл. Власть меняется, старик, теперь в крае новый князь будет, губернатором называется. Вот ему и кланяйся. А я, видишь, сегодня в Москву. Ну что, присядем на дорожку…
Сцена 6. Дорога из Приозёрска в столицу – осенний вечер
Стоит дорожный щит с надписью: «До столицы 4000 км». Знак – обгон запрещён.
Данерун-Гурэ и Даши бредут мимо грота вдоль дороги. Видят, как в сторону столицы проносится машина. Прощально машут руками.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Прощай Ухватов-князь-на…!
Вдруг раздаётся ужасный звук аварии. Даши бежит к месту аварии. Возвращается. В руках у него подгоревший пиджак с орденами и медалями и шляпа погибшего. Отец стоит согнувшись, оперевшись на палку. Плечи его вздрагивают.
ДАШИ. Отец, ты плачешь.
Даши и отец сворачивают с дороги в лес.
Сцена 7. Кабинет загородной госдачи Рюрика – пять лет спустя, июнь
Обстановка в том же стиле, что и кабинет императора. Но всё до ужаса потрёпанное. На заднем плане снова окно, но мутное, засиженное мухами, на нём наклеены крест-на-крест бумажные полосы. За окном виден лес. Мрачная непогода.
Над столом виднеется кусок плаката с надписью: «… суй или проиграешь. 1996»