Ост-Индский вояж
Шрифт:
— Сколько их? — спросил Данил встревоженно.
— Я не остался их проследить, казаки. Боялся, что не смогу от них убежать.
— Всё равно, больше десяти человек они не смогли бы прислать. — Сафрон взял мушкет и пистолет и обернулся: — Пойду гляну. Сидите тихо и будьте готовы встретить непрошеных гостей. Лодку хорошо спрятали?
Молчание было ему ответом, и он усомнился в этом.
Матросы уже стали проникать в лес, когда Сафрон вышел ближе к берегу. Шли они двумя цепочками, немного в стороне, и Сафрон легко мог определить их силы. Матросов оказалось одиннадцать человек, все хорошо
— Ну перестреляем мы половину. Но и сами погибнем, — заявил Аким. — Я и Данил уже вполне оправились и сможем уйти от них. Будем уходить, и огрызаться выстрелами. Может, удастся кого подстрелить.
— Хорошо, казаки. Забираем оружие, еду — и в путь. Здесь ничего не оставим. — Сафрон оглядел тесное серое помещение и шагнул за порог. — Стараемся продвигаться потише. К берегу не выходить, там нас могут прижать к морю.
Они пробродили так весь день, так и не встретившись с матросами. Лишь однажды услышали выстрел, а потом, час спустя, далёкий крик. Но, может, это им показалось.
— Ночь надвигается, казаки, — молвил Данил, всё же трудно перенёсший этот день. — Надо устроиться на ночлег. Поедим сушёной рыбы и бананов. С водой плохо. Хоть насобирать кокосов.
Герасим до темноты успел собрать большую пригоршню личинок, их с отвращением, но поели, заев рыбой. Несколько пучков травы и побегов бамбука дополнили ужин беглецов.
— Как бы не проспать нам наши жизни, казаки, — молвил значительно Сафрон.
— Будем сторожить, — отозвался Аким. — Мы с Данилой последние будем, а то с непривычки я сильно устал и не смогу выдержать даже час.
Сафрон молча кивнул. Спросил с интересом:
— А чем поужинали матросы? Вот бы узнать!
— Уверен, что хуже нашего, Сафронушка, — ответил Герасим. — Разве они станут есть личинки да травку? А это тоже еда и вполне приличная для прибавки сил. А они нам ой как пригодятся!
Сафрон сторожил первым, и, чтобы не заснуть, стал пробираться в разных направлениях шагов на сто от лагеря. Всё было тихо, и лишь далёкий гул прибоя нарушал тишину тропической ночи. С неба моросил дождик, было сыро и даже немного зябко. Его смена давно прошла, но Сафрон всё ещё вслушивался в шуршание дождя, берег силы товарищей, полагая, что завтра они могут сильно пригодиться им.
Неожиданно он услышал далёкий выстрел и насторожился. Он почти точно определил его направление и ещё прислушался. Но тишина стояла обычная. С некоторым сомнением он встал и осторожно, продолжая сомневаться, пошёл в направлении выстрела. Всё думал, что за выстрел и пришёл к выводу, что пистолетный. И это больше всего смущало его.
Вышел на полянку, посмотрел на чёрное небо, но звёзд не увидел. Дождик монотонно шуршал в листве, по раскисшей земле идти стало трудно. Однако любопытство тянуло его в ту сторону, откуда прозвучал выстрел. Показалось, что это шагах с трёхстах, учитывая дождь.
Сафрон шёл медленно, стараясь поменьше производить шума. Вдруг среди ветвей заметил слабый блеск огня. Остановился в нерешительности,
До лагеря матросов не больше двадцати шагов. Все спали под навесом, беспокойно ворочались и бормотали под каплями просачивающейся воды.
Прошло с четверть часа, как кто-то приподнялся, огляделся и спросил:
— Больше не находится дурака, что стрелял с перепугу?
— Ничего не слышно, Чарли. Кто в такую ночь тебя побеспокоит? Спи, до смены ещё часа полтора. Да и не твоя она.
— Хорошо бы в их хижине остаться на ночь. Там всё сделано добротно и дождь на голову бы не капал.
— Не нам решать, Чарли, — вздохнул страж и опять оперся на мушкет, поправил сучья в костре, подбросил новых, и всё затихло.
Света от костра стало меньше, и Сафрон не успел сосчитать матросов. Но некоторые кашляли, ворчали и сопели с храпом. Стало быть, со здоровьем у некоторых не всё в порядке. Он заметил, что несколько мушкетов стояли пирамидой у костра по другую сторону от стража. Ясно, что оружие не заряжено и лишь береглось от сырости. Выждав несколько минут и поняв, что сторож задремал, Сафрон очень осторожно и медленно переполз на другую сторону навеса, опять выждал, дрожа от возбуждения и холода. До костра оставалось всего шагов пять.
Сафрон ещё какое-то время раздумывал, вздохнул, перекрестился и полез дальше. У костра встал, пристально смотря на стража, и протянул руку к пирамиде мушкетов. Их там было пять. Сафрон медленно сгребал их руками, стараясь не брякнуть ими, шепча про себя «Господи, помоги!». Это удалось, и он так же осторожно стал пятиться назад, пока не покинул небольшой круг света от разгоревшегося костра. Очень боялся наступить на что-нибудь такое, что вынудит его зашуметь или даже упасть. Но обошлось. Лишь страж поёжился, приподнял голову и опять опустил её на грудь.
Сафрону понадобилось некоторое время, чтобы отойти с тяжестями в руках, прежде, чем смог пуститься скорым шагом в свой лагерь, где, возможно, его уже хватились и не знают, что подумать. Так и было. Сафрон ещё издали услышал тревожные разговоры и шум шагов у потухшего костерка, и вышел к ним, предупредив сипло:
— Это я, успокойтесь, казаки. Был в разведке, — Сафрон с облегчением бросил тяжёлые мушкеты на землю и сел, измотанный смертельно. — Дайте попить, а то сил нет больше. Такая тяжесть, что думал бросить по пути.
— Как ты их достал, Сафрон? — воскликнул Аким с удивлением и страхом.
— Вы, конечно, ничего не слышали, сурки спящие! А я услышал пистолетный выстрел и долго раздумывал, прежде чем отправиться посмотреть, где это. Вот так я добрел до их лагеря. Благо они костёр жгли, и я его заметил.
— Ну ты и рисковал, Сафрон! — с осуждением воскликнул Данил. — А поймали бы! Что тогда?
— Такая наша жизнь, Данилка. Погодите, дайте отдохнуть хоть чуток и отдышаться! Замучили проклятые мушкеты! Жаль припас к ним не утащил. Не заметил. Но и так сойдёт. А теперь сами тут разбирайтесь, а я должен поспать.