Останкино 2067

Сертаков Виталий Владимирович

Здешние начальницы растеряны. Благодаря Коко я немножко освоился и представляю, кем были те две бедолаги, свалившиеся на сетку. Они охраняли парадный вход на террасу и, очевидно, применили запрещенное оружие. За что и поплатились.

Я смотрю в кожаную спину стриженой фурии и задумываюсь, кто мог сбросить такую же тушу вниз. В тетке не меньше центнера веса и ботинки сорок третьего размера. Кожаная беспокойно поводит стволом справа налево, в полумраке ее черные очки кажутся ямами на белой коже лица.

И в этот момент доносятся два разрыва.

Мы

подпрыгиваем на месте. Потом Коко что-то кричит в спину, но я уже не прислушиваюсь, я бегу за донной на звук. Верхнего света нет, горят аварийные мигалки. Под куполом используются водородные ускорители холодного типа, такие же, как на крытых стадионах, но сейчас искусственное солнце светит в четверть накала. Подручные донны перекрыли питание, чтобы не дать сбежать преступницам, подравшимся с охраной. Мы проносимся через кусты, вылетаем на широкую дорогу, выложенную притертыми плитами, подошвы скользят по отполированному камню. Дорога, извиваясь, взбирается на холм, усаженный низкими аккуратными деревцами, смахивающими на оливы. По сторонам чадят факелы, струятся хлопья почти натурального тумана, вдали возвышается строение, напоминающее сказочный дворец, словно выточенный из сахарной головы…

Вначале я вижу только бесформенную черную кучу и не сразу понимаю, что это такое, но Коко вырывается вперед, приседает на одно колено и переворачивает.

От первого кибердога осталась передняя часть туловища, второй превратился в искореженную груду вонючего пластика. Обоих псов подстрелили в прыжке, поэтому камни мостовой даже не обуглились.

– Дьявол… – роняет донна. – Что с ними?

Я открываю рот, чтобы ответить, но Коко опережает:

– Фугасная самонаводящаяся граната, создана специально для борьбы с киберами активной обороны, против людей не применяется, по номенклатуре Евросоюза – «шутиха ноль шестнадцать». Достаточно подкинуть в воздух, сама находит цель.

– Шутиха? – тупо переспрашивает донна и втыкает в рот сигарету. Ее пальцы дрожат. – Бэлла, выясни, кто на нас наехал? Ты видишь Катю? Катя где?!

Я спрашиваю себя, сколько открытий в будущем принесет Коко. Чтобы бороться с догами, надо иметь неплохие нервы, но по инструкции нет необходимости стоять и ждать, пока кибер-пес нападет. Или какой-нибудь другой кибер. Потому что никакие серийные киберы не бросаются на человека, ограниченные защитные фунции позволено вживлять лишь военным фирмам, и приобретают такие изделия только особые госслужбы, наши и зарубежные. Таких киберов даже утилизируют под особым контролем, в специальных печах, в присутствии комиссии.

Потому что их почти невозможно остановить.

Доги донны Рафаэлы не были настолько опасны, они способны повалить нарушителя и удерживать до прихода хозяина, в худшем случае обеспечить вору или насильнику пару переломов. Тот, кто скинул вниз двух дюжих спортсменок, затем хладнокровно «убил» собак, подпустил на минимальное расстояние и просто кинул им навстречу гранаты.

– Донна, вы слышите? Мы достали

одного…

– Что ты сказала? «Одного»? – шипит Рафаэла. – Я верно тебя поняла, милочка? Это мужчина, и он зашел через общий вход?

Секундное замешательство.

– Да… Это парень, мы загнали его в машинный блок под вторым корпусом. Донна, мы обзвонили всех конкурентов, все клянутся, что не затевали войну…

– Живьем, – скрежещет донна. – Не убивать, он мне нужен!

Самое смешное, если это можно назвать смешным, что поодаль, на обочине, трясутся две благообразные бабуси. Они абсолютно целы, но порядочно напуганы.

– Чтоб мне сдохнуть! – басом говорит одна из бабушек. – Ты глянь, донна мужика привела!

– Не волнуйтесь, это друг, и он скоро уйдет! – медоточивым голосом отзывается хозяйка.

– Вы, наверное, испугались? – ударяется в этикет Рафаэла. – Ах, как это все неприятно, но не беспокойтесь, все позади. Всего лишь несчастный случай, временное умопомешательство, ситуация уже под контролем.

– Донна, этого ублюдка взять не удалось, он влез на карниз в машинном зале и сорвался…

Рафаэла скрипит зубами и ломает мундштук.

– Донна, девочки уже наверху, прочесывают лужайки вокруг эстрады, – бодро сообщает другой диспетчер, но в голосе ее слышна какая-то неуверенность.

– У вас что, в этом секторе нет «стрекоз»? – резко спрашивает Коко.

Такое ощущение, что у нее глаза даже на затылке. Она вращается вокруг своей оси. Я уже начинаю привыкать, что мой нанятый детектив соображает быстрее меня.

– Донна, мы засекли движение, но слишком темно… Разрешите включить свет.

– А вы поймали остальных?

– Нет. Они где-то наверху, на пожарных лестницах, мы прочесываем…

– Никакого света, людей сюда! Скажи Бэлле – пусть всех до единой поднимет…

Я смотрю в туман. Где-то там, среди олив и мраморных беседок, прячется тот, кто прикончил собак и девушек. Я больше не верю в накурившихся девиц, которые ошиблись посадочной платформой.

Эти люди – профессионалы, и мне совсем не нравится, что мы с ними оказались в одно время в одном месте.

Это даже завтра не покажется смешным.

Не знаю, как другим, а мне и сегодня смеяться некогда, потому что Коко внезапно делает мне подсечку, и я лечу носом вперед в канаву. К счастью, в пансионе все продумано до мелочей, чтобы не поранить высокопоставленных старушек, и твердая с виду почва принимает меня, как ватный матрас.

– Донна, прячьтесь, он над вами, он на куполе! – Это голосок Бэллы, его я уже узнаю.

Первой открывает огонь «кожаная» охранница. Она палит в небо, широко расставив ноги в огромных ботинках, и оскал ее надолго впечатывается в мою сетчатку.

Рафаэла приседает, зажав уши. Старухи вопят, но их не слышно. Разряды чмокают в вышине, растекаясь по металлу и пластиковой броне купола. Я вижу только звездное небо, оно еле заметно вращается. Мой штатный «сонник» незачем было даже доставать, отсюда метров сорок…