Остановись, мгновенье, ты ужасно
Шрифт:
Грек плюнул с досады.
– Нет, ты слышал, Леха, – обратился он к молчавшему Ваняшину. – Каков наш майор. Вы там у него покопаетесь, – передразнил он Туманова. – Хренушки. Я пуп рвать не буду. Мы, значит, будем землю лопатить, а он в машине сидеть в наушниках. Здорово все распределил, работорговец, – обозлено произнес Грек, надевая на ноги ботинки, которые майор назвал оскорбительным словом – гамаши.
Шабашником Греку еще ни разу представляться не приходилось. Хотя надо отдать ему должное, с этой
Подъехав к дому бывшего торгового магната, а ныне пенсионера, на старенькой серой «шестерке», милицейские номера на которой были предусмотрительно заменены на обычные, Грек с Ваняшиным прошли на территорию. Федор Туманов остался в машине. За тонировкой стекол рассмотреть его в машине было практически невозможно. А чтобы не вытягивать антенну радиостанции в окно, Ваняшин присобачил ее к магниту и поставил на крышу. Хотя теперь антенна походила на телебашню, проткнувшую небо своим шпилем, зато Туманов мог четко слышать голос агента Багиры, и даже голоса тех, кто находился рядом с ней.
Еще не принимаясь за работу, Грек сразу договорился со стариком о цене. Дешево продаваться бывшему торгашу он не собирался.
– Батя, мы с напарником делаем свою работу качественно, а главное, с гарантией, – сказал он, подняв толстый палец левой руки вверх.
Видно упоминание о гарантии, тронуло старика. Он согласился на условия Грека, но выставил встречное предложение, которое заключалось в том, что оплата будет по итогам работы.
Грек согласился. Сбросив пиджачок и закатав рукава у рубашки, он взялся за лопату, суетливо отмеряя полоску на участке, которую старик велел им вскопать. Это было в саду. Старик еще просил при копке, быть осторожней и не задеть корни яблонь, сказав, что это сортовые деревья, которые он бережет.
– Ладно, папаша. Ты иди и не беспокойся ни о чем. Как все перекопаем, мы тебя сами позовем, – проводил Грек старика.
Стоило тому уйти, как Грек тут же бросил лопату, расстелил пиджачок на травку, но прежде чем улечься на него, потряс сортовую яблоню, которой старик очень дорожил. Все упавшие яблоки собирать не стал. Подобрав с земли десятка два самых красных яблок, и на его взгляд, спелых, Грек бухнулся на свой пиджак и принялся с аппетитом хрустеть ими.
Ваняшин не последовал его примеру. Совесть мучила лейтенанта. Он стал копать выделенный участок, при этом, не забыв напомнить Греку:
– Пусти такого козла в огород.
Грек не обиделся. Уплетая яблоки, он лежал, щурясь от яркого солнца. И на замечание Ваняшина, нашелся, что сказать.
– Пусть майор копает. Он в машине сидит, а я тут на жаре спину гнуть должен. А если меня удар хватит? – вяло проговорил Грек. Он не прочь бы и придремнуть, поглядывая за тем, как приятель Леха Ваняшин переворачивает комья земли.
– Да уж. Вот так лежа, тебя уж точно удар не хватит, – заметил на это Ваняшин. Грек улыбнулся.
– Леш, у тебя здорово получается. Возьми мою лопатку во вторую руку, так ты до вечера ему тут весь участок перекопаешь, –
Минут за двадцать Грек съел почти все собранные яблоки. Осталось всего несколько штук, которые Грек забраковал.
Он лежал, согнув ноги в коленях и наблюдая за тем, как Леха Ваняшин ловко орудует лопатой. В какой-то момент ему даже самому захотелось встать и присоединиться к нему, но, вдруг схватившись руками за живот, Грек громко ойкнул.
Вытерев рукой пот со лба, Ваняшин глянул на него.
– Ты чего? Или не лежится тебе спокойно?
– Ой. Кажется, яблочки не прижились у меня в пузе, – пожаловался Грек, проворно вскакивая с пиджака. – Живот так крутит, будто стекляшки там. Где у этого старикашки тут туалет? Не знаешь?
– Вон там, – махнул рукой Ваняшин, припомнив, когда старик вел их сюда, он обратил внимание на нужник, сработанный под сказочный теремок. Шутник мастер даже приладил на остроконечную крышу резного петушка, раскрашенного в яркий цвет.
Грек глянул, куда ему предстояло бежать, и категорично заявил:
– Не добегу, Леша. Выдержки не хватит.
– Ну тогда садись прямо здесь, – шутки ради, предложил Ваняшин. И Грек воспользовался его предложением. Покрутив головой по сторонам, он рванул в заросли малины и присел там, нарушая тишину своей трескотней.
Минут через пять он вышел оттуда со счастливым лицом.
– Леш, ты не поверишь, какое блаженство я сейчас испытываю. Прямо жить хочется, – поделился Грек своей радостью.
Ваняшин мрачно кивнул на дорожку, петлявшую между садовых деревьев.
– Вон хозяин идет, – сказал он, не переставая копать.
Грек схватился на лопату, проговорив сквозь зубы:
– Вот принесло его раньше времени. Сказал же, как все сделаем, я его позову. И чего прется?
– Он здесь хозяин, вот и прется, – ответил на это Ваняшин.
Как человек, привыкший работать с коллективом, старик повел себя сдержанно, хотя, по его мнению шабашники должны были вскопать больше. Но с этим он еще мог как-то смириться. Не мог с другим.
– Что же вы наделали, – всплеснул он руками, увидев валявшиеся вокруг яблони яблоки и огрызки съеденных Греком яблок. – Я их так берег. Первый год эта яблоня заплодоносила. Вы обтрясли почти все яблоки…
– Не все, – подал голос Грек. – Там еще висят. Немного, – добавил он.
Похоже, старика это не утешило.
– Эти яблоки еще рано есть. А, кроме того, я только сегодня утром опрыскал яблоню ядохимикатом. И не исключено, что яд попал на яблоки. Вы хотя бы их мыли, перед тем как есть? – спросил старик.
Грек изменился в лице. Бросив лопату, схватился за живот.
– Чем, говоришь, опрыскал яблоки? Ядом? Ну ты, папаша, фрукт. Предупредить, что ли не мог. Вот теперь у меня живот и крутит с твоего яда, химиката. Отравитель, – проворчал Грек.
– Уходите, – указал старик рукой на дорожку. – Там вас ваш бригадир зовет. Он у ворот, – сказал старик.