Остановить бога
Шрифт:
— Жаба речная, вылазь ответ держать!
— Ты чего? — ошалел Дарей. — Оставь бедного Водяного в покое, он тебя в жизнь уже не тронет.
— Пескарь бесхвостый, — не унималась Белава.
— Белава, — вмешался Радмир, — ну правда, что за ребячество?
— Трогаешь ли девок земных? — не обращала на них внимание девушка.
Вода вдруг забурлила, вздыбилась столбом, на верхушке которого восседал местный Водяной. Он внимательно всмотрелся в Белаву, потом его лицо перекосилось, и он сплюнул.
— Тьфу на тебя. Никого я не трогал, после тебя ни на кого смотреть уж
Водный столб опал, и Водяной ушел на дно.
— Сам дурак, — проорала Белава и довольно выдохнула. — Пусть только тронет кого еще из земных.
— Полегчало? — спросил Дарей.
— Ага, — она расплылась в широкой улыбке.
— Тогда быстро на лошадь и вперед! — закричал на нее учитель. Девушка пискнула и вернулась в седло под тихий смех Радмира.
Дальше они ехали под ворчание чародея, который вовсе не оценил непонятного поступка своей подопечной. Она и сама слабо понимала зачем надрывалась над Буян-рекой, потому повинно склонила голову и даже всхлипнула. Этого было достаточно, чтобы справедливые излияния мастера закончились на полуслове, как всегда давшего слабину перед ее слезами. Воин с усмешкой покачал головой, глядя на просветлевшую в момент хитрую физиономию ученицы.
К вечеру путники достигли еще одного захолустного городка с говорящим названием- Дыра. Они скептически оглядели полностью обвалившуюся стену, которую венчали крепкие железные ворота, в которых стоял приосанившийся городской стражник. Он взглянул на путников лукавым взглядом, а потом сообщил:
— Плата за въезд в город.
— Ты смеешься над нами? — возмутился Дарей. — У вас тут в каждую дыру народ шныряет.
— Да я так, скучно мне, — стражник широко зевнул и потянулся. — По делу в Дыру, аль проездом?
— Проездом, — ответил чародей.
— Хорошо-о, — мечтательно продолжил стражник. — А я тут пнем стою, уже так надоело. Вот бы тоже на коня и-и..- он красноречиво махнул рукой в неопределенном направлении.
— Мастер, — позвала Белава. — А нам точно надо в эту Дыру? У нас полная торба еды, для отдыха тоже места полно. Чего мы сюда тащимся?
Дарей отвернулся. В Дыру им действительно не за чем было ехать. Для ночлега рано, припасов полна торба, впереди множество сел и деревень. Как объяснить девке, что томят чародейскую душеньку дурные предчувствия, что в первый раз за долгую жизнь не хочется спешить. Он бросил беспомощный взгляд на Радмира, тот покачал головой, понимая тревогу товарища. Белава ждала ответа, с удивлением взирая на мастера. Чтобы у чародея был такой несчастный вид? Да в жизни бы не поверила!
Неожиданно из ворот вылетел мужик. Он мельком глянул на путников и бросился к стражнику.
— Чародея нашего не видал? — спросил он.
— Так уехамши Вышегор, еще позавчера позвали его в Тухляки, — ответил стражник, и Дарей вдруг свободно выдохнул.
— Нужда есть в чародее, добрый человек? — обратился он к мужику.
— Ой, есть, — вздохнул мужик. — Беда у нас, мил человек. Дитятя пятую ночь не спит, криком заходится.
— Я чародей, Дареем зови, — представился Дарей. — Пойдем поглядим, что с вашим дитятей.
— Пойдем, чародеюшка! —
— Это Белава, ученица моя. И товарищ мой старый Радмир, воин-странник. — представил спутников чародей и тронулся за Земко.
Белава бросила взгляд на Радмира, тот пожал плечами и пристроился рядом с Дареем. Девушка вздохнула и поспешила за ними. Земко оказался купцом и купцом успешным. Терем купеческий величаво возвышался над соседскими домами. Земко гордо посмотрел на своих гостей и сделал приглашающий жест.
Путники подъехали поближе, разглядывая белокаменное строение с красной крышей-луковкой. Из распахнутых ворот неслись крики. Ругались женщины, надрывался младенец и пожилой мужской голос требовал от всех угомониться. Земко тяжко вздохнул:
— Уж который день так, — пожаловался он. — Хоть в петлю лезь. Дитя орет- надрывается, жена моя благим матом воет. Мамки-нянки поразбежалися. Сглазили сынка моего, как пить дать сглазили.
— Разберемся, — ободрил его Дарей и въехал во двор.
Хозяин показал им куда ставить лошадей, распорядился, чтобы работник в конюшне занялся животными. Радмир остался, потому что Дымка не подпустил бы к себе никого. Белава с учителем пошли за Земко в терем, где шум стоял совсем оглушающий. Пока хозяин давал указания накормить гостей, Дарей с ученицей пошли на крики.
Младенец лежал в резной люльке. Его красное от натужного плача личико ярко выделялась среди белоснежных пеленок. Над люлькой склонилась молодая женщина с таким же красным от слез лицом. Ее взлохмаченные волосы торчали дыбом во все стороны.
— Да что же тебе надо? — причитала она, бешено тряся люльку.
— Уа-а-а! — отвечал младенец новым взрывом плача.
— Нет сил моих более-е-е, — голосила женщина.
— Ты его затрясла, — ворчала из угла пожилая женщина, держащаяся за сердце.
— Тихо, — скомандовал Земко, и обе женщины воззрились на него.
— Где чародей? — закричали они в голос, а младенец поддал еще жара.
— Уехал Вышегор, — ответил купец и тут же поспешил успокоить женщин, указывая на гостей. — Зато встретил другого чародея с ученицею.
Чародеи поклонились женщинам и подошли к люльке. Дарей осмотрел ребенка и покачал головой.
— Нет здесь сглаза. Чистый ребенок.
— Так что же орет-то он как оглашенный? — Земко смотрел на вопящее чадо.
— Надо разбираться, — ответил чародей. — Здоровый ребенок. Хворей тоже нет.
Белава достала младенца из люльки, не спрашивая родителей, но те и не возражали. Потом улыбнулась, покачала немного, погулила и подула ему на личико, прошептав:
— Спи…
Глазки малыша начали осоловело закрываться. Он пискнул, икнул, вздохнул и наконец уснул, сладко зачмокав маленькими губенками.
— Поменяйте белье, — сказал Дарей двум женщинами.
Те закивали и кинулись исполнять указание. Вскоре в люльке лежало свежее белье, над которым чародей пошептал, а потом Белава положила туда сопящего младенца. Все затаили дыхание, но ребенок мирно спал. Женщины тяжело выдохнули и устало опустились на скамью подле люльки. Дарей с жалостью взглянул на них.