Останься моей
Шрифт:
Я смущенно улыбаюсь. Коротко прощаюсь и выбегаю из здания. Хочу поскорее отсюда выбраться.
Навигатор мне показывает короткий путь через заброшенную больницу, которая находится недалеко. Ну что ж, рискнем!
Я иду очень быстро, потому что страшно. Трусиха я знатная!
Благо больница в черте города и недалеко от остановки находится, но чтобы попасть на остановку приходится зайти в заброшенное здание, пройти по длинному коридору и выйти через главный вход. Тропинка протоптана местными и мне даже парочку школьников по пути встречаются. Я заметно расслабляюсь.
Я захожу в открытую дверь, откуда доносится звук, и что же открывается моему взору? Трое мальчишек лет десяти на огромном металлическом столе с застарелыми пятнами запеченной крови пытаются разрезать живот маленькому котенку.
— Вы что делаете, живодеры! А ну быстро отпустили котенка!
На меня воровато уставились детские озлобленные глазки. Знаю этот взгляд. Помню. Я среди таких росла. Они никому не нужные маленькие отбросы общества. Почему я так грубо? Потому что так считает каждый, кому они попадаются на пути, и немного поборовшись с этим несправедливым мнением они сами становятся такими. Не все. Но эти точно стали. Раз опустились до такой жестокости!
— И что ты нам сделаешь в своих коротеньких шортах, соска? Нас трое. Нагнем тебя сейчас и трахнем по очереди.
Я от неожиданности громко смеюсь. Такой наглости я не ожидала. Да и что мне могут сделать десятилетние мальчики?
— Маленький мой, у тебя перчик не вырос для такой взрослой тети! Не делайте глупости! Отпустите котенка! Давайте мы все вместе выйдем из этого здания и я угощу всех мороженым! Ну что, по рукам?
Парни замирают и переглядываются. Проходит несколько секунд. Самый старший из них кивает.
Я с победоносной улыбкой разворачиваюсь и иду к выходу.
Переговоры это мое! Вот получается у меня людей убеждать. Вспоминаю, как быстро я сработала с гендиром «Салюта»…
Вдруг чувствую, как меня оглушает тупая боль. По голове чем-то заехали, придурки…
Я медленно оседаю на корточки и инстинктивно кладу ладонь на живот. Лишь бы ребеночек не пострадал!
— Тупая мажорная овца! Какое на хер мороженое? Бабло давай! И телефон.
Я непонимающе смотрю на жестокого ребенка. Фокус скачет. Мне становится плохо.
Не дождавшись моей реакции парень выхватывает сумку, громким свистом дает сигнал своим подельникам и выходит из заброшенного кабинета. Последнее что я слышу, как эти придурки припирают и без того тяжелую, заржавевшую дверь. Я прислоняюсь к обшарпанной стене и закрываю глаза.
Противная пелена застилает разум. Я почти уверенна, что теряю сознание.
Мне снится сон. Я иду в белом платье по пустой улице. На душе так спокойно. Я снова одна. Как та маленькая девочка, что осталась в прошлом.
Вот я чувствую касание огромной горячей руки. Мой муж. Он взял меня за руку и со мной идет. Рядом. Вот из разных
Я просыпаюсь.
Маленький, грязный, испуганный комочек топчется по мне и своим шершавым языком приводит меня в чувства.
Я резко соскакиваю и осматриваюсь. Неприятное ощущение накрывает меня с головой. Меня заперли в заброшенном здании. Пытаюсь осмотреть комнату. Большая, очень неуютная и никогда такой не была. Стол кровавый. Наверное это хирургия. Тут делали операции. Дела добрые, благородные делали. Жизни спасали. Успокойся, Геля!
Стены давить начинают. Я каустрофоб. Мне нельзя одной в темном замкнутом пространстве… Тут пусть и достаточно просторно, но от мысли, что я не смогу отсюда самостоятельно выбраться сердце пускается вскачь. Дышу глубоко. Отчаяние с головой накрывает. Меня не спасут… У меня телефона нет… Я даже не смогу сообщить где я! Боже! Боже, что делать?
— Помогите! — начинаю кричать. Громко. Паника накрывает с головой.
— Помогите! Помогите! Помогите-е-е! — Мой крик становится истошным. Из груди вырываются громкие рыдания.
Я пытаюсь дышать, но у меня плохо получается. Такое ощущение, что из этого заброшенного кабинета выкачали весь кислород.
— Что случилось? Вы здесь? — Я слышу голос ребенка.
— Я здесь. — Подбегаю к окну. На меня сверху смотрит маленький светловолосый мальчик с черными глазами. Он опрятно одет. В белой рубашке. В школу наверное шел. В глазах его тревога.
— Вам не хорошо? Как Вы там оказались? Чем я могу Вам помочь? — Мальчик спокоен. Это вселяет уверенность.
— Меня здесь закрыли. Я выбраться не могу…
— Как Вас зовут? — Спрашивает мой спаситель.
— А-ангелина — заикаюсь. Страшно. Выбраться хочу поскорее. — Ко мне можно на «Ты»
— Очень приятно. Меня Митя зовут. — Мальчик протягивает мне руку. Холодная. Пальчики тоненькие. Но я так отчаянно за нее хватаюсь как за спасение. Боже! Какая же я зашуганная. Я готова спрятаться за ребенка.
— Я могу попробовать открыть дверь. Но для этого ты должна отпустить мою руку.
Страх звенит во мне колоколом.
— Нет! — Перебиваю я мальчика. — Только не бросай меня здесь одну. — Пожалуйста. — Отчаянно пищу и крепче сжимаю тонкие пальчики.
— Хорошо. Я никуда не уйду. — Спокойно произносит Митя. — Ангелина, я с тобой.
Мое сердце в ушах колотится.
Я довериться ему готова, потому что он сейчас взрослее меня на целую вечность.
— Ангелина, я хочу тебе помочь. Я был в этой комнате. Я знаю, что там тебе страшно. Я могу вызвать полицию. Но это может быть очень долго. Да и в наш район ездят неохотно. Или я могу позвать на помощь, но тоже придется ненадолго уйти.