Останься со мной навсегда
Шрифт:
— Вы еще здесь? Мы думали вы уже давно уехали, — раздался голос позади нас.
— Мы улетели, — сообщил Барский Машке и Максиму, которые и вернули нас в реальность. — А вы уже все решили?
— Нет, не все, — поднял голову к небу брат, которое радовало нас лазурной чистотой, и только на самом краешке неба виднелись небольшие перья-облака. — Мы с Марией решили сходить в кафе. Составите нам компанию?
— Составим! — слишком громко сказала я, видя, что Стасу не хочется никуда идти. Мне казалось, что собирается меня повести к себе на
Сама для себя решила, что не буду переезжать или признаваться в любви до тех пор, пока… я не знаю до каких пор. Эта мысль заставила меня покраснеть. Максим и Машка смотрели на меня и тяжело вздыхали, кажется, они оба прекрасно чувствовали мои страхи. И как можно его не почувствовать, когда это чувство просто витает у меня над головой и сидит внутри меня одновременно, раздирая своими длинными когтями мои жизненно-важные органы.
Я покачнулась, готовая провалиться в черноте, беспомощности и злости, но крепкие и надежные руки Барского прижали меня к себе.
— С тобой все в порядке? — сором спросили у меня. Брат и подруга в одно мгновенье оказались около меня.
— Да! — всхлипнула и заплакала.
Я не знаю почему. У меня не было причины, мне просто хотелось плакать. Из груди вырывались хриплые звуки, а из горла дикий вой. Перед глазами стояла пелена, скрывающая от меня окружающий меня мир. Меня пытались успокоить, но ничего не получалось. Как обычно бывает, когда тебя жалеют — плакать хочется еще больше. Я ненавидела в этот момент себя, весь мир, этого проклятого Аверьянова. Я злилась на Стаса, на Машку и даже на брата. Вот только они ни в чем не виноваты. Это все вина… а чья это вина? Моя? Пашина? А может, виновата Лера? Или Максим?
— Милка, что с тобой? — обеспокоился Максим. — Стас, давай ее в машину!
И блондин взял меня на руки и понес в сторону стоянки, тихо говоря слова успокоения, которые в принципе на меня совершенно не действовали. Когда мы все оказались в машине: Макс за рулем, Станина рядом с ним, а мы со Стасом сзади. По-моему, я уже всю футболку ему испортила своими слезами.
Малинин, не говоря ни слова, завел машину и отъехал с территории университета.
— Выйдите, пожалуйста! — попросила подруга, тоном, не терпящим отказа, когда мы остановились не далеко от парка.
Парни поморщились, но перечить не стали. Они быстро покинули салон, а блондин это сделал с огромной неохотой. Подруга сразу же пересела ко мне. Она не говорила ни слова, не пыталась меня успокоить, а просто смотрела. В глазах ее было бушующее пламя — вот тебе и Машка пацифистка. Вот только когда я услышала ее голос: сухой, грозный, я поняла, что это не совсем та Мария Станина, которую я знала.
— Ну, и чего слюни-соли развела? — совершенно без сочувствия произнесла девушка.
— Маааш, мне страшно! — пропищала я под грозным
— Страшно? Мила, вот объясни, чего ты боишься? Вот лично я не понимаю! Ну, приехал он, и что дальше? Что дальше, я тебя спрашиваю? — практически орала девушка, даже парни забеспокоились.
— В чем дело? — заглянул брат, озабочено смотря на нас.
— Не лезь! — рыкнула на него девушка. Это братца очень озадачило.
Пока он не успел скрыться, я попросила, что бы он купил сигарет, он хотел возмутиться, но все, же осекся, посмотрев на нас.
— Давай говори! — нажала на меня Станина.
— Что говорить, Маша?
— Все! — заорала она. — Говори все! Что не разлюбила ты его? Еще скажи, что вернуться к нему захотела, да?
— Нет, я не хочу вернуться к нему! — твердо сказала.
— Тогда, извини, какого @цензура@ ты ведешь себя так? Мила, я не понимаю. Ладно, соглашусь это, и для меня было шоком, но почему ты так реагируешь, м? Ты после каждой встрече будешь реветь, да? А если он навсегда вернулся, ты так и будешь избегать разговоров со Стасом? — как же зла была моя подруга!
— Маша, я пока не могу рассказать ему, — прикурила я, только что принесенные сигареты заботливым Максимом.
— А почему? — сощурилась она. — А ты вообще дальше с ним встречаться планируешь? Или так и будешь бояться? Очнись, Милана! Почти пять лет прошло! Предложил тебе Барский переехать — ты же согласилась, а как Аверьянова этого мудака увидела и уже не хочешь! В чем дело?
— Маша, ты не понимаешь! — решительно заявила я, дальше мне продолжить не дали.
— Это ты не понимаешь! Что же изменилось? Блондинчик просто так нравиться перестал? Или дай-ка, я угадаю, ты Пашу уже виноватым не считаешь? Что изменилось за сутки? Только не говори, что много. Ничего измениться не могло! Либо тебе нужен Стас или нет.
— Маша… — жалостно протянула я, понимая, что Маша права, только признать я этого не могла.
— Что Маша? Что Маша? Очнись, милая! Тебе время нужно? Так у тебя его до хрена было! Если бы это чмо приехало, а ты беременная ходила? Что, аборт пошла бы делать, что бы подумать?
— Маш, не говори ерунды!
— Тогда прекращай вести себя, как дура! — не осталась в долгу девушка. — Ты сама мне сказала, что Стасика любишь! В чем сейчас проблема?
— Ты Пашу плохо знаешь, — мрачно заверила я.
— За то я тебя хорошо знаю! Если ты и дальше будешь вести себя таким образом: пускать слезы и бояться, встречи с Пашенькой, то Стаса можешь потерять! Своим поведением ты даешь шанс Аверьянову и урезаешь шансы Барского, — все это девушка просто прокричала мне в лицо, а потом нормальным тоном сказала. — Я не хочу жалеть тебя, и тебе этого делать не советую, а то раскиснешь еще больше.
Станина больше ничего не сказала, я тоже сохраняла тишину. Снаружи раздавались раздраженные голоса. Макс со Стасом ругаются? Я посмотрела на Машку и, подвинувшись к ней, сильно обняла.