Останься. В плену у зверя
Шрифт:
Даже усмехнулся своему последнему предположению. Я ведь «ужасный», ну да. Настоящая, единственная и такая наивная пара замерла, глядя на мои губы.
– Вы… улыбаетесь, – прозвучало как-то неуверенно.
Будто она сомневалась, что я и на это способен.
– Улыбка у меня тоже страшная? – просто у неё сейчас было такое лицо…
– Ну… нет… просто Вы никогда не улыбаетесь. Это Вы… надо мной смеётесь?
– Нет, Элисса, конечно, не над тобой. Я просто рад, что мы разговариваем, а не ругаемся.
– Вам тоже…
Из её вопроса я услышал главное – «тоже».
– Да. Тоже хочется. Но не потому, что ты моя пара. А потому что мне хочется говорить именно с тобой, кем бы ты мне не была. И даже если случится невероятное, и связь между нами исчезнет, то я никуда тебя не прогоню. И Эмина тоже, раз уж он с тобой. Он же с тобой, не передумала?
Она энергично закивала головой, видимо, всё ещё опасаясь, что я избавлюсь от этого наглеца.
– Ну вот. Поэтому не нужно собираться каждый раз, как у тебя возникают сомнения.
Она снова посмотрела на мои губы. Так, будто они испачканы чем-то. Я даже подумал, что может ей всё же хоть немного неприятно, что касался кого-то, как её. Но толком порадоваться этому не успел, как она приоткрыла ротик и сразу же закусила губу. Уже так выучил этот жест.
– Что, Элисса?
– А можно тогда меня больше не… ну…
Раскатал губу, болван. Ей просто не хочется с тобой целоваться! Едва подавил желание схватить её за шею и впиться в нежные губы. Так, чтобы стонала только от этого! Чтобы поняла наконец, что это не наказание, а наоборот! Я ведь очень приятно целуюсь! Ну правда. Честно.
Но ведь с ней так не сработает, поэтому ответил спокойно другое:
– Можно.
Она кивнула. Да. Прям образцовые отношение с женой: я вожу к себе кого ни попадя, она просит не целовать себя. Отличная семья, ничего не скажешь. Хотя я и не собирался целовать её в то время, пока встречаюсь с другой (хрен знает как с таким отцом моё воспитание было не совсем уж беспринципным), но всё равно её просьба задела. Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы я перестал так реагировать на её ко мне настоящие чувства?
– Но Вы теперь… снова злитесь…
– Я не злюсь, Элисса!
Она съёжилась от громкости моего голоса, которую случайно не отрегулировал, как следует, подтянув колени к животу, а пёс глухо зарычал на меня, ощетинившись. Девочка смотрела мне прямо в глаза. С каким-то ожиданием что ли.
– Я правда не злюсь. И сам собирался с тобой поговорить сегодня. У меня к тебе есть предложение…
Кажется, она напряглась.
– Точнее просьба. Я хочу, чтобы ты попробовала пообщаться с одним специалистом.
Тут же моя крошка превратилась в колючий кактус.
– Он не будет тебя касаться, тем более изучать. Не станет ни на чём настаивать. Просто разговор. Если тебе очень сильно не понравится, то я не буду тебя принуждать. Но если понравится говорить с ним, то ты продолжишь. Хорошо?
На
– Мы тоже будем с тобой много-много разговаривать. Правда. В любое время, как ты захочешь. Я не считаю тебя грязной, как ты сказала. Ты нравишься мне такой, какая ты есть. Честно, я не обманываю, – поймал себя на том, что общаюсь с ней почти как с ребёнком, слова такие выбираю, интонации, но может ей так и проще будет? – Просто я не могу тебе чего-то посоветовать, только поддержать, понимаешь? Я хочу, чтобы тебе больше не снились кошмары, чтобы ты не вздрагивала от громких звуков и не боялась всех чужих. Но это не в моих силах. Прошу тебя. Всего один раз. Вы поговорите, и если ты не захочешь, мы больше никогда его не позовём. Я тебе обещаю. Если будет нужно, я готов быть рядом с тобой. Никуда не уйду. Ты согласна?
Она пожала плечами. А я подумал, что впервые вот так начистоту разговариваю с кем-то. Действительно озвучиваю все свои мысли, признаю неспособность что-то решить. И вовсе не потому, что она не имеет возможности использовать эту информацию против меня, а просто… мне так сильно хочется быть с ней честным.
– Тебе же не нравятся кошмары, правда?
– Не нравятся.
– Ну вот. Нужно от них избавиться. Давай попробуем? Вместе.
– А Вам это… зачем?
– Мне не всё равно, хоть ты и думаешь иначе. Я очень переживаю за тебя. Но ты права, что иногда реагирую неправильно. Это не со зла, от непонимания. Я тоже буду учиться общаться с тобой.
В её глазах мелькнуло нечто похожее на сомнение и надежду одновременно, но озвучила она совсем другое:
– Вас там ждут, наверное.
– Меня там никто не ждёт. Но если бы и ждали, ты для меня важнее всех.
Конечно, она не поверила. Потому что совсем недавно я вёл себя иначе и не говорил того, что сказал сейчас. Но тот факт, что мы снова просто общались друг с другом, что она не кричала, не плакала сейчас навзрыд, обижалась, что я сразу не рассказал ей о том, что нашёл «новую пару», и успокаивалась от моих объяснений, уже говорил о том, что кажется мы наконец на верном пути. А через пару дней я в этом только убедился.
За это время проверил слова Элики и выяснил, что действительно пятнадцать лет назад молоденькая оборотница помогала в клинике. Что там же работала та старая медсестра. И именно в тот период поползли неприятные слухи. Спустя примерно год таинственным образом исчез ублюдок, о котором она говорила. А ещё спустя пару лет она впервые подошла ко мне сама на одном из собраний, якобы что-то спросить. Самого вопроса я не помнил уже, потому что вместо ответа мы тогда закрылись в ближайшей подсобке.