Остатки
Шрифт:
«Бритва», – с удовольствием отметил Сэм и сладко поцеловал мальчика, сделав еще один толчок.
«Как сильно, – подумал подросток, пытаясь унять дрожь и режущую боль – Кажется, сегодня обойдусь без оргазма…»
– Ты сдерживаешься. Ведя себя так, как обычно, – тут же прочувствовал принц, проведя по низу живота, пустив ток.
– Не могу.
– А ты попробуй. Вдруг понравится, – хмыкнул подросток.
– Всегда ты шутишь.
Закинув ноги мальчика на плечи, он сделал еще один толчок.
«Я сейчас умру», – закусив губу, тараторил про себя подросток. Так больно еще не было никогда.
В этот раз Сэма хватило ненадолго – чуть меньше часа. К его огромному сожалению, чтобы он не делал, ему не удавалось возбудить любимого. Парень понимал, что подростку больно, но почему у него не выходило? Обычно делать не приходилось почти ничего, а теперь, прилагая все усилия, у будущего короля не получалось доставить удовольствие принцу.
– Прости, – перебирая волосы, извинился парень. Они лежали в тишине, приходя в себя. Сэм полулежал, а подросток устроился на его груди.
– За что? Мне было очень хорошо. Просто переволновался…
Джей не врал. Мысленно он кончил раз сорок от мысли, что Сэму хорошо. И он не нуждался в другой разрядке. Ему было легко и спокойно на душе.
– Всегда ты так, – поцеловал в макушку любимого парень.
Вскоре в их дверь постучали.
– Войдите, – разрешил принц. Они были оба накрыты легким одеялом, так что стесняться не было причин.
– Простите, – прошла девушка в комнату и поставила поднос с горячим какао на столик рядом, а второй поднос с полотенцами на тумбочку рядом с кроватью.
– Это что? – спросил мальчик.
– Господин Нетроут просил принести вам, – пояснила служанка, краснея.
– Сэт? Странно. Ладно, можешь идти, – задумчиво проговорил принц. А вот Румонс плотно сжал губы в напряжении. Что-то не то было в этом знаке внимания, он ощутил это шестым чувством.
====== На мушке и в ловушке ======
Я не туда попал? Скажи мне, куда ведет эта дорога? Ты бледнеешь, твой палец, дрожа, указывает на что-то… ах, это мусорный ящик! (Леонид Андреев – Дневник Сатаны)
Вернулся в комнату я уже за полночь. Решил прогуляться по городу. Нужно было привести свои мысли в порядок.
Город был на удивление спокойным и тихим. Насколько мне известно, его признали нейтральной территорией. Отсюда следует общепринятое соглашение о наложении запрета на всякого рода войн и выяснений отношений. Курорт прямо-таки. Оружие на въезде взимали, а если у кого-то все же хватит смелости устроить самосуд или дебош, мигом изгоняли из города, отправив имя и идентифицирующий номер в черные списки. А это не много ни мало, почти жизнь в пустыне, потому что практически ни в один город, разве что в самый забитый и опасный квадрат тебя не возьмут. Но это было хорошей профилактикой. С какой стороны ни посмотри, а люди часто тянутся к безопасной жизни для себя и своих детей. Жить в чрезвычайно-опасных участках просто глупо. Здесь можно укрыться. Здесь тебя никто не тронет. Люди могут быть спокойны за порядок и спокойствие. Мы же, получается, нарушаем правила, устраивая разборки в подобном квадрате. Они что там, на вышке, с ума посходили? Как можно было заставить нас ехать сюда? Как можно быть настолько бесчеловечным? Ведь здесь живут люди. Нет гарантии, что никто
Тихо открыл дверь в нашу комнату. Темно. И сразу же заражаешься сонливостью. Это что, всегда начинаешь вести себя под настроение подобных городов? Необычно. У нас-то неважно, день или ночь – всегда нужно быть настороже. А здесь все такие безмятежные, живые, спокойные. Скорее всего, кроме проблем сердечных других и не видели. Иногда я понимаю, что хотел бы так же, помнить все, помнить всех… Ладно, забитая песня уже.
– Ты поздно, – сонно пробубнил Мэйн, когда я стал раздеваться.
– Разбудил? – зачем-то шепотом спросил я.
– Сказал бы нет, если бы был вежливым и воспитанным, но так как таким не являюсь, то да, разбудил.
– Прости, – не сдержал улыбки. Какой же он сейчас… пиздатый. Все они, сволочи, классные, когда спят зубами к стенке. Но сопротивляться, пока, не научился.
– Ага. Ложись давай.
– В душ схожу и лягу.
Угукнув в ответ, перевернулся на живот, заложив руку под подушку.
Душ был что-то вроде общего. Одна огромная комната, множество отдельных душевых кабинок и судя по всему, личные шкафчики с подписанными именами. Такой вывод я сделал, когда заметил индивидуальные замки на каждом шкафчике в виде маленьких квадратиков, которые размыкаются только тогда, когда подтверждается отпечаток.
Из-за позднего времени в душе было пусто. Мне на руку.
Так как Мэйн был единственным более-менее выделяющимся из всех учащихся, я подумал, что было бы не лишним его тоже проверить. Мало ли. Доверяй, но проверяй, как говорится. А парень еще и харизматичный. Может тоже играет.
Вскрыть замок не было сложным делом. Справился с ним за пять минут.
Там не оказалось ничего подозрительного или необычного. Аккуратно сложенное полотенце, гель для душа, шампунь, расческа и прочие бла-бла. Чистенький. Надо будет еще порыться.
У меня вместе с другими членами студсовета была отдельно выделенная комната. Привилегия. Сказал бы что классно и приятно, но не вижу ничего такого. Мне не принципиально, перед кем раздеваться. Здесь разве что кодовая система чуть серьезнее, сама комната меньше, ну и внешний вид немного оригинальнее. Душ в итоге, все равно был общим. Так какая разница?
Разложив свои вещи в уже отведенном шкафчике, пошел в душ. И все бы хорошо, если бы не…
– Привет, – без особой радости в голосе поприветствовал Кира.
– Мы в одном корпусе? – вместо ответа, спросил, закрывая за собой кабинку. Даже смотреть на него не хочу.
– Судя по всему. Нила и Криса сместили в другое крыло, в корпус Б.
– Прости, что сорвался, – немного погодя извинился я.
– Да мне все равно.
– А, ну да, Наше Величество Вечно Обиженный держит свою стену-оборону, – хмыкнул я.
– Ты меня доведешь когда-нибудь.
– Это спорный вопрос. Если смотреть, то я тебя не трогаю. Сам с пол-оборота заводишься.