Остатки
Шрифт:
– Ага, чудесное существо.
– Собираюсь испробовать на днях. Не против?
– Нет, что ты. Откуда он у тебя?
– Крис подарил.
– Это все потому, что в последнее время ты ходишь с таким видом, как будто не с этой планеты.
– Меня все еще беспокоит эта нескончаемая война. И что вообще вчера произошло? Что еще за Лу? Откуда он взялся?
– Тебе знать совсем не обязательно.
Дик вздохнул, понимая, что ему никто ничего не объяснит, а тем более Алекс. Он-то из кожи вон лезет со своими увертостями, дабы защитить любимого шпиона. Это и
Сэм пил чай и осторожно поглаживал птицу, которая, очевидно, получала удовольствие. А вот на долю Вила остались только ревностные взгляды.
Нико, как обычно, не удосужился постучать перед тем, как войти в кабинет короля.
– Объясни мне все. Что произошло там? И почему ты ничего мне сказал, перед тем как уйти и бросить, а?
– Мне уже даже начинает нравиться отсутствие твоей пунктуальности относительно меня, – почтительно кивнул парень, отставляя чашку на столик.
Нико закатил глаза.
– Ты, как и всегда, выглядишь прекрасно.
– А это еще что? – в удивлении парень вперился в Феникса взглядом.
– Подарок, – уголки губ поднялись вверх в заманчивом очаровании.
– В любом случае, – оторвался от существа Нико – кто такой тот Лу? Я все время думал о том, что произошло ночью. Совсем ничего не знаю.
– Он воспитывал Мизуки и Юки, когда те были совсем крошками. Пока медиумы маленькие, с ними много хлопот, ведь их столькому нужно научить. Лу не справился с этой задачей и бросил их. А потом близнецов нашел ты. В общем, Мизуки и Юки стали с Лу врагами; много всего произошло, и к счастью, все это осталось в прошлом.
– Сэм, спасибо тебе. Я так боялся за них. Как ты вообще узнал обо всем?
– Мне сказали, – нехотя ответил тот.
– Кто? И почему тогда не сказали мне?
– Тот, кто рассказал мне, очень дорожит Юки и Мизуки, а я… их общий знакомый.
– И как ты смог помочь им? Ведь Лу медиум, и как я понял, один из первых.
– У меня тоже есть пара тузов в рукаве.
– Ты что-то скрываешь и определенно не хочешь мне говорить. Я не вхожу в круг твоего доверия?
– Это всего-навсего обыкновенная забота о человеке, которого я люблю. Не сердись.
– Если ты меня любишь, то расскажешь.
– Это уже ультиматум, притом жестокий.
– Ну так что же?
– Я просто сделаю вид, что не слышал.
– Не получится. Я заставлю тебя рассказать мне, – поднимаясь, хмыкнул Нико.
– Опять в игры начнем играть? Я уже говорил тебе, что это чревато последствиями.
– Ты же не робот, не так ли? – хмыкнул парень, выходя.
– Молчи, – в дьявольской улыбке Сэма появился проблеск адреналина.
– Как скажете, – буркнул Вил.
– Он же мне не ультиматум ставит, а хочет, чтобы я раскрылся перед ним и начал жаловаться. Ах, глупый и наивный Нико. Единственное, в чем он прав, так это в том, что уверен в своей безнаказанности.
– И как ему только удается вертеть людьми в свою угоду?
– Он хочет помочь всем. А дерзость не что иное как ширма.
– Вам виднее.
Юки
Юки верил, что звезды – это что-то знакомое и пройденное, близкое, словно его семья или предки, или, может, они живы, а когда свет их сознания погасал, облака дыма, заключенные в плотные оболочки, взрывались, унося с собой жизни и извещая об этом тех, кто далеко. Он доверял им свои мысли, нежно убаюканные тоскливым одиночеством, разрастающимся внутри. Мальчик не верил, что заслужил все счастье, что судьба раз за разом преподносила ему. Он просил совета или помощи, хотел знака, чтобы знать, правильно ли поступает, но небеса молчали, только маняще сверкая и смотря на него всем своим существом.
Мэй быстро нашел возлюбленного и, молча подойдя, сел.
– Они закрывают уши… – проговорил подросток – Они не хотят слышать меня. Это пугает. Они оставили меня.
Пара невинных слезинок скатилось по белоснежной коже, хотя сам подросток оставался недвижим.
Мэй погладил его по голове и Юки,и тот, поддавшись на ощутимое тепло касаний, спрятал лицо в его рубашке.
– Они бросили меня. И ты тоже оставишь меня, и Мизуки, и Нико. Мне страшно, Мэй. Я боюсь остаться один.
Парень понял, что подросток подразумевает смерть и не смел спорить. Ему тоже было страшно. Страшно произнести слово, чтобы еще больше не расковырять останки месива из неги и теплых мыслей.
Мэй лег на спину, и подросток устроился у него на груди, потакая себе жалкими обрывками спокойствия. Все же, не смотря на молчание звезд, медиум чувствовал, как они гладят его по спине своим холодной и обжигающей заботой. Они, молча, переглядывались между собой, так же как и Мэй боясь произнести хотя бы слово. Юки сам сможет найти свою скользкую и узкую тропинку, усыпанную острыми лезвиями.
Мизуки влил в себя очередную рюмку обжигающей крепкой выпивки.
– Настолько расстроен? – спросил Кайл. Он не спеша потягивал виски и следил за медиумом.
Парень насмешливо ухмыльнулся.
– Понять это…
– А ты расскажи, и я пойму.
– Я не люблю ныть.
– Но ты же никогда не пробовал. А вдруг полегчает?
Мизуки немного помолчал, а после вздохнул и впил еще рюмку.
– Это больно, Кайл – любить Рика. Намного тяжелее, я даже представить не мог. Он часто как будто закрыт от меня, не подпускает, чтобы взглянуть в себя. Иногда рядом с ним одиноко и страшно. Я боюсь, что он оттолкнет меня, в какой-то момент это правда кажется реальной. Он всегда отшучивается, но это только для того, чтобы не раскрываться передо мной. Всегда все втихомолку делает, никогда не делится, если что-то происходит. Я вижу, как он временами ходит и молчит – загруженный. Что-то тревожит его, но он не дает даже намека, чтобы понять.