Остатки

Requiem for a dream

Улыбнувшись, он подбежал к Сэму и обнял его.

– Ты сволочь, самая настоящая. Как ты посмел так поступить со всеми? – из последних сил давя чувства, тихо говорил Нико.

– Со мной все хорошо, спасибо, что спросил, – улыбнулся Сэм, обнимая в ответ парня. Сказано было не для внимания, а просто отвлекающе.

– Научился сарказму? – усмехнулся Нико, а потом поспешно отошел от Сэма – Ты что, ранен?

– Царапина, – сморщился парень, снова начав прижимать рану чуть ниже плеча.

– Давай посмотрим.

Сэм даже не стал спорить. Раздевшись до пояса, он зажимал рану.

– Я

только пришел забрать некоторые документы, чтобы не оставлять после себя незаконченных дел. Не предполагал, что ты очнешься раньше всех. Вообще не думал встретить тебя снова.

– Ну вот так вот, – невесело усмехнулся король, бережно убирая руку парня, который слабо сопротивлялся – Дай посмотрю.

Сэм недоверчиво глянул на Нико, не желая тревожить его или нервировать, но увидев решительный взгляд, нехотя последовал движению возлюбленного.

– Укус? – удивился Нико.

– Я не ожидал нападения со спины. Оказалось, что их укусы отравлены, – объяснил парень.

– А лечение?

– Мне смогут помочь только в нашем мире.

– Неужели укусы Демонов отравлены? – недоверчиво спросил Нико.

– Нет. Там было нечто другое. Существа, которые создали Крестоносцы, или их медиумы.

Ник побледнел.

– А остальные?

– Мизуки серьезно ранен. Но я отправил всех в тот мир, и сейчас Рик и Юки помогают ему. Хотя теперь мы все прознали, что случалось с Мизуки, заметив те же повреждения, что и у Рика. Нужно будет работать над этим. А вот Мизуки не поздоровиться, как он очнется. С него же ребята три шкуры спустят или и того лучше, добьют.

– Откуда только они силы берут, – пораженно спросил Нико, чувствуя болезненное опустошение. Мизуки мог умереть, и сейчас за его жизнь борется множество медиумов. Это даже оплошностью или ошибкой назвать нельзя. Это вина людей, за которую приходится расплачиваться тем, кто намного лучше и выше всего этого.

– Не волнуйся. Мы в итоге справились. Оказалось, что Юки научился призывать Покровителя, как и я. Только это и помогло нам выиграть.

В голове Сэма всплыла картина единорога-Покровителя, который появился, когда Юки накрыла волна отчаяния и страха за жизнь брата, и сжег все, что попалось, дотла. Сэм едва-едва успел заключить Теней в защитные сферы. Сэма поразила амбициозность обычно аморфного Юки. Прежде белоснежный медиум во время войн становился равнодушным, но все же выполнял свое предназначение. А теперь, когда он научился связывать эмоции с силой, она возросла во много раз. Именно Юки Сэм решил сделать своим приближенным; он уже решил для себя, кто станет его наследником.

– Как я рад…. Много потерь?

– Достаточно, – уклончиво ответил парень.

– Спасибо тебе. Я знаю, что ты точно помог им. Ты же не меньше моего волновался за все, не так ли? – спросил Нико.

– Теперь все в порядке. Группировки Крестоносцев, как таковой, больше не существует. Оставшиеся живые перебрались в более мелкие группировки, совсем малозначимые и неопасные для вас пока что. Я приготовил список некоторых, кто может пригодиться тебе, – Сэм не хотел признаваться в своих слабостях.

– Хорошо, – вздохнул король.

– И память я никому не стер. Как и Феликсу. Их воспоминания могут быть полезными. Несмотря на то, что в данный момент они почти

утратили способность нормально чувствовать, я уверен, что ты поможешь им в этом…

– Иди.

– Иди? – не понял Сэм.

– Хватит уже болтать. Тебе нужно вылечиться. Я не хочу, чтобы ты умер здесь. Это будет глупо, – было видно, как Нико выдавливает из себя эти слова. Конечно, бывший наемник был благодарен так, как невозможно себе вообразить, и обычное слово или дело тут не помогут. Но он хотел сделать хотя бы малое – спасти тех, кто чудом остался жив.

Сэм нежно улыбнулся, и покровительственно поцеловал в лоб парня, тем самым оставив на память Нико чувственный след.

– Юки просил передать Мэю, что любит его. Нико, поверь, так будет лучше, – заметив, как взгляд Нико померк, убеждал его медиум.

– Я понимаю…

– Они живы, и это главное. Теперь все вернется на свои круги.

– Как будто ничего и не было, – ядовито бросил Нико.

– Я хочу, чтобы ты и Мишель правили моей частью королевства вместе, – пропустил парень реплику.

– Что? – опешил он.

– Пожалуйста, – попросил Румонс.

– Ты долбанный эгоист!.. – ненавистно выдохнул он, сощурившись.

– Спасибо тебе, – спокойно выдохнул король, зная, что это означает положительный ответ. Он понял, что Нико специально не скрывает злобу, в душе надеясь остановить его и вернуть всех назад. Но Сэм нарочно игнорировал это.

– Я тебя люблю Нико. Мы все рядом с вами. Просто помните об этом. И я рад, что мне пришлось прожить часть своей жизни среди людей. Вы самые странные, неподдающиеся никакому объяснению, не подчиняющиеся никаким правилам природы, неусидчивые, беспокойные, но самые занимательные существа…

– И на том спасибо.

– …Вот только из-за нескончаемым проблем в голове, вы никогда не познаете покоя. И с этим вам придется бороться до конца дней.

– Я тоже буду скучать по тебе, – улыбнулся Нико.

«Снова причитает».

Все кончилось так же неожиданно, как и началось.

Нико еще половину дня провел один, чувствуя, как в сонном воздухе витает знакомое присутствие.

В комнату влетела бабочка, сине-перламутровая, взмахами крыльев оставляя за собой след, она нетерпеливо летала, словно постоянно уворачиваясь от чего-то. То было легкое и неуверенное порхание Юки. От него в саду осталось множество цветов, тех, что так любил Нико. Они цвели не одну сотню лет, неся в себе память о близких, кто был здесь или случайно попал в этот мир.

Нико курил крепкие сигареты, сидя в кресле на балконе и смотрел в небо: лазурное, теплое, пригретое солнышком. Пели птицы. Он так и не понял, что за его спиной, долго наблюдая, облокотившись о косяк, иногда скрываемый тонкими почти прозрачными занавесками, развевающимися под ветром, стоял Джей, а потом, будто что-то вынеся для себя, хмыкнул и, развернувшись, ушел. Теперь Нико не нужна помощь.

Воздух был поддет легким ароматом сладкого. Кажется, даже был слышен звонкий и чистый смех Юки. А тишина, временами проскакивающая, определенно принадлежала Мизуки. Чуть строгая, всегда немного недовольная, но тоже согревающая, успокаивающая, дарящая незаметную защиту, теплое одеяло, под которое можно спрятаться, где бы ты ни был.