Остаться при своем

Шеллина Олеся

Камень дрогнул и начал медленно откатываться в сторону, подталкиваемый самой землёй. Я краем глаза заметил, как вокруг Ушакова пошла волна искажения, а в руке сверкнул меч.

В открывшемся проёме никто не показывался, и это было странно. Уж парочка слуа обычно днюет и ночует, ждут, когда людишки решатся открыть проход. При этом такие пошлые понятия, как время, их не интересуют. Они могут ждать веками. Вот только к нам никто не вылетел и это обстоятельство заставило меня поморщиться. Неужели моя теория насчёт ахрилича начала находить подтверждение? Но тогда оружие нам не поможет. Как и другая магия, кроме магии смерти. Победить лича, каким бы сильным он не был, можно было двумя способами: упокоить

стандартным комплексным заклятьем изгнания, или же сжечь кости изначального носителя. Во всех этих способах был только один изъян: лич не будет стоять и молча смотреть, как его уничтожают. Он предпримет всё, что есть в его арсенале, чтобы добраться до обидчиков.

Это было плохо. Это было очень плохо, потому что архиличи, в добавок к практически неисчерпаемой энергии дара смерти, ещё и мозгами обладают.

Негромко выругавшись, я шагнул к проходу, не отпуская дара земли.

— Нам придется за собой эту так называемую дверь закрыть. Потому что, сдается мне, там внутри может кто-то по настоящему могущественный обитать. Тот, кто мелких уродцев просто перебил со временем из-за скуки.

— Раз надо, значит, закроем, — Егор ослабил дар, но меч всё ещё продолжал держать в руках. — Тебе виднее, я вообще в такой ситуации оказался впервые. Что мне делать?

— Лучше призови воду. Твои изменяющие структуру штуки безусловно хороши, но против нежите не подойдут, им менять нечего, большинство из местного бестиария бестелесные твари. — Идти внутрь всё ещё не хотелось. Меня одолевали странные предчувствия, что обязательно произойдёт что-то не слишком для меня приятное. Ещё это предупреждение… — Ладно, входим.

Здесь и сейчас я всегда буду идти первым. Егор ничего не сможет сделать, если мы столкнемся с личем, зато он сможет прикрыть мою спину, и вполне укоротить на башку рэйфа. Умений и реакции у него на это хватит, тем более, что я вкратце донёс до Ушакова характеристики тех тварей, которые могут нам повстречаться в усыпальнице, а также методы их устранения, включая несколько физических. Взять тех же зомби: уничтожить он их не сможет, но замедлить и ослабить — вполне. По стенам залы были расположены факелы, которые вспыхивали холодным призрачным светом по мере того, как мы проходили по зале к основному коридору. Камень позади нас встал на свое место, отрезая от внешнего мира.

Первый обитатель кургана выскочил из бокового коридора, когда мы уже почти прошли поминальную комнату. Я даже сначала не заметил этого коридора. Точнее заметил, но не придал значения, потому что проход был густо затянут паутиной. Из-за чего создавалась видимость, что по этому проходу никто не ходил с того момента, как гробницу закрыли. Это был рэйф. Он двигался с огромной скоростью, но Егор сумел отреагировать, и голова нежити покатилась по полу, а тело практически сразу начало истаивать, оставляя после себя лишь грязные полуистлевшие тряпки.

Как только голова рэйфа коснулась пола, из всех коридоров на нас навалилась весьма разнообразная нежить. До этого момента все проходы, кроме основного, к которому мы и направлялись, были закрыты паутиной. Некоторые же проходы вообще были лишь обозначены: в них обвалились потолки, перекрыв дорогу, а на месте потолков свисали переплетенные корни деревьев, которые постепенно отвоевывали себе жизненное пространство. Пройдёт ещё немного времени, и эта гробница перестанет существовать. Но тогда вместе с ней перестанет существовать всё то, что сюда вместе с принцем напихали. И всё бы ничего, но разрушение гробницы привело бы к весьма закономерному исходу — полному разрушению охранного контура, не дающего нежити выбраться наружу. И, если бы это произошло, то весь зверинец, который вывалился на нас с Ушаковым, обрёл бы относительную свободу передвижения, и вырвался бы наружу, за пределы могильника.

—

Откуда их столько? — прошипел Егор, а я оглянулся, отметив, что нас весьма грамотно взяли в кольцо, отрезав от всех выходов из залы.

— Да кто бы знал, — процедил я пытаясь настроиться на массовое упокоение. — Наверное, у них тут вечеринка. Они соседей позвали с ближайшего кладбища, всё как положено. А тут ещё и главное блюдо само пришло.

Уже через минуту мне стало не до разговоров. Меч мелькал в руке, работая со скоростью ветряной мельницы. Про магию никто из нас даже не вспомнил. Точнее, мы помнили о ней постоянно, особенно я, потому что часть навалившейся на нас толпы можно было только упокоить с помощью арсенала некроманта. Но у меня не было ни секунды, чтобы просто остановиться и перевести дух, не говоря уже о том, что суметь подготовить сложное заклинание, которое мгновенно лишило бы нас части нападающих.

Удар, разворот, сразу же ещё один удар, на пол одновременно падет башка рэйфа и обе руки мерзостного на вид зомби. Снова разворот, кинжал затыкает пасть банши, которая уже хотела дать нам насладиться её пением, а упорный безрукий зомби падает на пол, лишившись и двух нижних конечностей.

Ушаков отсек голову очередному зомби. Правильно без головы далеко не уйдешь, и смердящий кусок дерьма принялся бессмысленно метаться, натыкаясь на напирающих собратьев, и даже несколько раз чуть не сбив с ног меня.

В какой-то момент я понял, что уже всё. Усталость накатыывала волнами, и поднимать меч становилось с каждым разом всё труднее. Сзади слышалось тяжёлое дыхание Егора. Нас просто задавливали числом, и главная проблема состояла в том, что наши противники были уже мертвы, следовательно, они не чувствовали ни страха, ни усталости, ни боли, да и чувство самосохранения не было им свойственно.

Я развернулся, снеся по ходу голову очередному рэйфу, с которым толпа сыграла злую шутку, он потерял половину, как минимум, своей подвижности и скорости. От омерзительного запаха, окружающего нас, становилось трудно дышать и всё чаще я сдерживал рвотные позывы, которые уже не поддавались контролю. Нужно было заканчивать как можно быстрее, или эта толпа покончит с нами. Откуда их столько здесь взялось? Это был хороший вопрос, но вот прямо сейчас не слишком актуальный.

— Дай мне, — я отшвырнул ногой обрубок зомби, который целенаправленно полз моем направлении и старался укусить за ногу, — две минуты. Чтобы я дар развернул, — я отсек какую-то часть тела очередному зомби, которых было здесь больше, чем всех остальных представителей нежити. А ещё нигде не было видно лича. И это меня напрягало больше всего. Мы и так уже еле на ногах держались, и, выдержать ещё один бой с сильным личем было бы проблематично.

— Давай, — сквозь зубы процедил Егор, и призвал дар, отсекая нас барьером воды от особо настырной нежити. Напор уменьшился, но Ушаков просто не сможет долго удерживать дар и одновременно сдерживать прорвавшуюся сквозь барьер нежить.

Я покосился на Егора. У него на щеке красовалась длинная царапина, а кинжал он уже в ком-то оставил.

Остановившись и опустив меч, я начал призывать дары: прежде всего семейный, нужно было остановить этих тварей, замедлить их до максимального предела, и тем самым дать передышку и мне, и Егору.

Ощущения при воздействии на время всегда были мерзкими, словно ты пробирается сквозь воздух, как через густое желе. Меч, судя по ощущениям, стал весить раза в три больше. Но мне и не нужно было ничего им делать. Я призвал смерть. Вот кому никакие преграды были не интересны. Она развернулась в этом месте предельной концентрации изначальной стихии, и волна нападавших попыталась отхлынуть даже в густом мареве замедления, потому что самый тупой слуа почуял некроманта и попытался отползти и не отсвечивать.