Остаться в живых: Тайное имя

Декстер

— Дэйзи! — закашлялся он, голос звучал так-то странно, приглушенно. — Дэйзи! Где ты?

В голове гремело и трещало, разум пытался пробиться сквозь помехи, настроиться на волну, осознать окружавшие его шум и хаос. Пронзительные крики и хриплые возгласы; скрежет скользящего, бьющегося, разрывающегося металла. И везде, во всем всепоглощающая пульсация, этот странный, жалобный вой, отдающийся эхом, дробящийся, мечущийся в голове. Звуки переполнили его ужасом, хотя он так и не понял почему. Одно было ясно — надо бежать, найти Дэйзи и бежать…

Декстер попытался подняться, но не смог. Что-то удерживало его на земле. В животе вдруг встрепенулась тупая, ноющая боль, и мозг как будто очнулся от испуга, неожиданно почувствовав, как ломит все тело, с головы до кончиков пальцев.

Что случилось? Почему ничего не видно? Декстер замигал, но тьма вокруг, казалось, только сгустилась, хотя звуки стали еще громче. В панике он вцепился рукой в глаза, и пальцы внезапно наткнулись на мягкую ткань, закрывающую лицо.

Чувствуя себя глупо, Декстер резко отбросил эту ткань в сторону и уставился на одеяло с эмблемой «Океанских авиалиний», выяснив причину своей «слепоты». Картина прояснилась. Он сидел в самолете, на котором летел домой, в Соединенные Штаты. На месте его удерживал ремень безопасности, все еще аккуратно пристегнутый, несмотря на то что авиалайнер, кажется, развалился на куски…

«Дэйзи», — подумал Декстер, и паника накатила вновь.

Для того чтобы повернуть голову и посмотреть на соседнее кресло, понадобилось гораздо больше усилий, чем обычно. Когда это все же получилось, выяснилось, что возле него никого нет.

Декстер все еще щурился, глаза медленно привыкали к свету, и вдруг рядом появился молодой парень, с любопытством воззрившийся на него.

— Эй, — наклонился он над креслом. — Ты в порядке, приятель?

— Я… — Декстер попытался что-то сказать, но язык, казалось, присох к горлу. Он судорожно сглотнул, стараясь побороть ужас. На него смотрела его точная копия.

Затем черты лица незнакомца смазались, и Декстер понял, что тот ничем не походил на него — одного возраста, может, чуть старше, но глаза светлее, волосы темнее, другие нос, лоб, подбородок.

— Я… — Декстер снова попытался хоть что-то сказать, а потом остановился в нерешительности. Мир вокруг стремительно терял четкость. Спутанные волосы и встревоженные голубые глаза молодого человека расплывались, как будто перед глазами стоял наполненный водой аквариум.

— Держитесь, — сказал незнакомец. — Мы вытащим вас отсюда через секунду.

— Хо… Хо… — Декстер задумался, пытаясь вспомнить, какая же буква там идет дальше. После долгой внутренней борьбы со своей непослушной памятью его наконец осенило. — Хорошо, — ответил он и снова закашлялся.

Это простое слово, казалось, высосало из него всю энергию. Глаза закрывались; темнота, отступившая было на задний план, снова стала неспешно обволакивать сознание.

— Держись! — забеспокоился незнакомец. — Не теряй сознания, приятель, хорошо? Поговори со мной — как тебя зовут?

Декстер был уверен, что знает ответ, но тот плавал где-то далеко, вне пределов досягаемости. Путем невероятных усилий

— Декстер… Декстер Кросс. — У него перехватило дыхание, и затем в голове разверзлась черная дыра обморока.

Когда Декстер очнулся, его снова окружала темнота, но в этот раз в ней мелькали холодные лучи лунного света и мерцающий оранжевый свет близлежащих костров. Секунду или две он пытался понять, где находится, а затем почувствовал, как в спину впиваются песчинки. Порыв свежего ветра пронесся над ним, от неожиданной прохлады руки покрылись гусиной кожей, а в нос ударил соленый рыбный запах моря. Когда Декстер попытался поднять замерзшие руки, чтобы растереть их, мышцы отозвались острой болью, как будто вскрикнув в негодовании. Движение это дало импульс нервной системе, и уже через секунду все его тело окунулось в слаженный хор боли. Создавалось впечатление, что по нему прошелся великан в чрезвычайно дурном расположении духа.

Только тогда Декстер вспомнил авиакатастрофу и тут же закрыл глаза, пытаясь не видеть ужасающие картины, неожиданно всплывшие в памяти. Ревущие двигатели, кричащие люди. Рывок, затем другой; самолет стремительно терял высоту, и казалось, что желудок подступил к горлу. Последнее, что он запомнил, — это желтые кислородные маски, свалившиеся с потолка и бешено раскачивающиеся взад и вперед. На секунду Декстеру показалось, что они слишком далеко, до них не дотянуться…

Он снова открыл глаза, старясь отогнать воспоминания, а затем со стоном поднялся.

— Ну что, проснулся? — Перед Декстером замаячило лицо какого-то старика. У него были маленькие, но умные глазки и обвисшие, круглые щеки, делавшие его похожим на потрепанную жизнью гончую. — Не двигайся. Я позову Джека.

Мужчина поспешил к одному из костров. Декстер поднял руку к голове: та была словно набита хлопком. Он не знал, кто такие Джек и этот старик, но понял, что вскоре все выяснится.

А пока надо было оглядеться. Вокруг простирался пляж, бледно переливавшийся в лунном свете. С другой стороны плотной стеной стояли джунгли: очертания деревьев растворялись в непроницаемом мраке. Все это походило бы на открытку с видом какого-нибудь экзотического курорта, если бы землю не усеивали огромные стволы обуглившихся деревьев. Девственный песок был усыпан зазубренными металлическими листами, перевернутыми колесами и деталями двигателей, как будто прекрасную картину взрезал нож какого-то безумца. Было слишком темно, чтобы разглядеть все в подробностях, но Декстер ясно видел большое сломанное крыло, лежавшее на песке, и разлетевшийся пополам фюзеляж, высовывавшийся из песка подобно какой-то нелепой пещере.

Вокруг места авиакатастрофы горело несколько больших костров, рядом с которыми сидели люди. Некоторые спали, но большинство, несмотря на поздний час, бодрствовало. Одни переговаривались, собравшись маленькими группами, другие просто сидели вместе на разложенных одеялах или полотенцах. Несколько человек стояли в стороне, поодиночке, смотря в джунгли, на море или просто разглядывая песок под ногами.

Сколько человек было на борту самолета? Декстер точно не знал, но наверняка много. Он начал считать выживших и успел дойти до пятнадцати или шестнадцати, когда увидел высокого, привлекательного мужчину с короткой стрижкой и серьезным выражением лица, приближающегося к нему. Незнакомец был одет в черные брюки, засыпанные песком, и в белую рубашку; лицо его портили несколько уродливо выглядящих свежих порезов и щетина. Но даже в таком виде он просто излучал спокойную уверенность, внушающую уважение. В Декстере неожиданно проснулось странное чувство, которое он сам толком не мог распознать. Зависть? Страх? Возмущение?