Оставайтесь на нашем канале

Кузьмин Владимир Анатольевич

Причёска и впрямь была нестандартной. До этого Стёпка просто игнорировал парикмахерскую, и вид у него был не самый модный: как попало отросшие волосы жиденькими рыжими прядями спадали на плечи или по большим праздникам были стянуты на затылке резинкой. После стрижки от прежней причёски остались три длинные пряди — самая длинная сзади от темечка, другая чуть короче справа от середины головы до шеи, третья, заметно короче двух других, слева. Всё остальное было либо выстрижено под ноль, либо торчало в виде коротких прядей разной длины.

— Прикиньте, — рассказывал Стёпка всем, кто его слушал. — Мне вот эти длинные патлы заплетали в косички

и скручивали калачами. В короткие ещё бантики заплетали и длинные шпильки втыкали, как у японок. Кино и немцы! Уж не знаю, на кого я был похож, но страшненький вышел, на ночь лучше не смотреть.

Тут же родилась присказка «Стёпка рыжий первым пострижен». И каждый, побывавший в руках Валентина Валентиновича, считал нужным изложить процедуру стрижки самым подробным образом и желательно самоуничижительно рассказать, как всё ужасно выглядело и сколько времени продолжалась фотосессия. А ещё все дружно вертелись перед зеркалом, корчили рожи и требовали, чтобы их признали самыми страшными. На самом деле девчонки получались очень красивыми. В общем, победителем признали Семёна, и любитель покрасоваться неожиданно загордился, даже злиться на всех и каждого перестал.

Лёшке с Серёгой победа в конкурсе не грозила. Их стрижки, одинаковые у обоих, были не особо интересными: на висках очень коротко, сверху чуть длиннее и на прямой пробор, сзади широкая длинная прядь, которую, как выяснилось, нужно было ещё отращивать и отращивать.

Сегодня перед «этикеткой» их всех причесали, заплели косички, завязали бантики, чёрт-те чего напихали в волосы и конкурс возродился с новой силой.

Сам урок этикета в этот раз заключался в том, как правильно подавать и целовать даме руку в разных ситуациях, как обмениваться рукопожатиями, как кланяться, ненаигранно обниматься и всё такое. При этом все эти церемонии заметно отличались от общепринятых и даже виденных в кино. Всё проделывалось с разными выкрутасами, нередко очень сложными — их для фильма придумывали специально.

А вот сидеть за столом и пользоваться кучей вилок, вилочек, ножей и ножичков учили по-настоящему.

— Теперь, если попаду на приём к английской королеве, так могу и съесть чего-нибудь. А то побоялся бы что-то перепутать и сидел голодный, — сказал Лёшка.

— Ага. Надо Марии Фёдоровне идею подкинуть, чтобы она в интернате такую учёбу устроила. Может, отпрыски хотя бы чавкать перестанут, — поддакнул Сергей.

Но уже на следующем занятии «по застолью» он забрал свои слова обратно. В этот раз урок проходил не в «замке» или «дворце», а в «сельской харчевне». Там мясо подавали огромными кусками на деревянных досках, посетители сами рубили его большущими тесаками, а ели, само собой, руками — хапнул кусок потолще и грызёшь. Еда была настоящая, и все наелись до отвала. И перевозюкались тоже. Хорошо ещё, что ручки дамам целовать не нужно было. В общем, повеселились от души.

Бассейн располагался тут же, в центре, но попали они сюда впервые.

— Наш инструктор по плаванию Антонина, чемпионка мира, между прочим, — представила им Саша нового преподавателя и исчезла.

— Шестикратная чемпионка, — вслед ей задумчиво произнесла инструктор. — Ну да ладно. Здравствуйте всем. Землякам отдельный привет.

Она подошла и персонально пожала руки Лёшке и Серёге.

— Всем в душ, через пять минут встречаемся у бортика.

В пять минут, конечно, никто не уложился, но к воде вышли быстро и дружно, в душевой задержался

только Семён.

— Я-то думал, этот качок первым выпрыгнет мышц'oй покрасоваться, — сказал Серёга не особо громко, но стоящие вблизи услышали.

Наконец и Семён появился. Непривычно тихо и неуверенно приблизился к группе и встал за спинами тех, кто повыше ростом. Причина такого поведения стала ясна уже через несколько секунд, потому как Антонина первым делом спросила:

— Есть такие, кто плавать не умеет?

Никто не отозвался, а потому робкий голос Семёна прозвучал громко:

— Я.

— Что я?

— Я не умею.

— Ничего страшного. Займёмся тобой по отдельному плану, — пообещала Антонина и отвернулась, пряча улыбку.

Остальные такой тактичности проявить не смогли и отвели душу по полной программе.

После бассейна их встретил Михаил Евгеньевич.

— Ребята, понимаю, что вы устали, но повод, по которому я предлагаю вам задержаться, серьёзный. Дело в том, что наш бухгалтер завтра уезжает в командировку и поэтому хотел бы уже сегодня вручить вам полагающуюся за этот месяц зарплату. Кто не хочет ждать, может получить и через неделю.

Естественно, ждать целую неделю никто не пожелал. Ребята гурьбой пошли в бухгалтерию.

— Так, — сказал бухгалтер Вениамин Ефимович, когда все набились в его небольшой кабинет. — Кто не помнит, напомню. Ваш гонорар за участие в фильме состоит из нескольких частей. В том числе из ежемесячных выплат. Для каждого мы открыли дебетовые, то есть накопительные счета в банке. Так что я сейчас выдам вам не деньги, а пластиковые карты. В последующем платежи будут зачисляться на них без наших встреч. Вот ещё что. Счёт состоит из двух подсчетов: основные выплаты будут начислены на ту часть, которая будет доступна только вашим родителям, а зарплаты и суточные, по договоренности с ними же, вы можете тратить по своему усмотрению. А сейчас кыш все в коридор, буду по одному вызывать.

Кое-кто слинял сразу после получения карты. Но половина народу задержалась. Три девчонки: Лена, первая красавица Алиса, которую Лёшка с некоторых пор таковой не считал, и Иришка. Мужскую часть представляли Семён, Стёпка и Серёга с Лёшкой.

— Поступило предложение весело отметить первую зарплату, — сказал Семён. — Тут неподалёку есть ночной клуб. Вход сорок баксов, но тянет на все сто.

— А фейсконтроль? — спросила Алиса.

— Всё схвачено, — небрежно бросил Семён.

— Не, народ. Я домой, — отказался Стёпка. — В следующий раз я с вами, а сегодня надо мамку порадовать, а то у нас и пожрать-то нечего.

Лёшка с уважением посмотрел на Стёпку и даже в знак солидарности собрался тоже отказаться. Тем более что все кафе, а заодно и ночные клубы, он возненавидел ещё дома. Заметив его колебания, Лена обратилась ко всем оставшимся:

— Нет, а правда? Я уже месяц, кроме школы и этого центра, ничего не видела.

Понятное дело, что после такого заявления Лёшку уговаривать уже не пришлось.

Они скромненько стояли в сторонке, пока Семён пытался договориться с охранником. Парень был на голову выше рослого Семёна, не говоря уже о всех остальных из их компании. Сломанный нос делал его физиономию довольно свирепой, а пудовые кулаки и вовсе заставляли трижды подумать, прежде чем вступать в спор, не говоря о том, чтобы напрашиваться на конфликт. Так что Семён вернулся обескураженным.