Оставьте Поттера в покое
Шрифт:
— Это возможно, загляните ко мне в замок через три дня. Разговаривать во время этого фарса так неудобно.
На этом диалог двух древних магов прервался и оба сделали вид, что внимательно слушают выступающего лорда Аббота.
***
— Он изменился, стал просто невыносимым, — жаловалась Лита матери. — Перестал с кем-либо общаться, кроме этой… Гринграсс. Сидит целыми днями и чатает свои заумные книжки.
— Да? И что же он такого читает?
— Теоретическую трансфигурацию, пространственную магию, тоже теоретическую.
Собравшись вместе, семьи Лестрейнджей и Блэков пили пятичасовой чай в гостиной с гобеленом. Лите никогда не нравилась эта комната, в отличии от троюродного брата, красовавшегося на семейном древе сразу под именем Сириуса, ее тут не отметили. Как и у Лестрейнджей, у которых записывались только в родовое древо только мужчины.
— Учителя тоже поменяли к нему отношение, прощают все что можно, разрешение на выход из аудитории подписали, хоть Макгонагалл и была против.
Взгляды сидящих вопросительно скрестились на профессоре Вальбурге Блэк.
— Я тут не при чем. Мальчик знает всю теорию и на людях себя ведет как подобает его статусу и положению, вот я и не пристаю к нему по мелочам.
— Будто я что-то делаю не так, — пробурчал Эд.
— Он не мой внук, я не обязана за ним следить, а вы, молодой человек…
— Вообще-то, он твой племянник, — заметил Сириус.
— Не тебе мне об этом говорить. Ты и сам за своим каким-то там братом приглядеть не в состоянии, — огрызнулась Вальбурга.
— И опять Поттер в центре внимания, — тихо сказала Лита брату, но ее все равно услышала Беллатриса.
— Не будь с ним так жестока. Он рос один, в семье людей, ненавидящих магию и волшебников, а после того ужаса, который вы все пережили, мальчик остался в полном одиночестве в школе на долгие месяцы. Не каждый вообще может такое выдержать, не то что остаться прежним.
— Но он ведет себя как самовлюбленный придурок, смотрит на всех с высока, будто его не волнуют наши мелкие мысли и проблемы, — стала доказывать Лита.
— Ему всего двенадцать, каждый старается пережить стресс как умеет, — ответила Белла. — Если вы продолжите издеваться над ним, пытаться всячески унизить или сломать его самомнение, то постепенно он обозлится на вас и станет считать врагами.
— Да пусть хоть кем считает, мне на него наплевать! — чуть ли не крикнула Лита, привлекая внимание остальных в комнате.
— Ты говоришь, что он обложился книжками, даже название которых ты не можешь понять и разрабатывает заклинание, способное остановить убивающее проклятие? — задал вопрос Сириус. — Если это так, то то, что ты сейчас сказала, было просто верхом глупости.
— Он всего лишь ботаник, зарывшийся в книжки, — уже не так уверенно продолжала стоять на своем Лита.
— И поэтому его взял в личные ученики Дамблдор? С вашей последней встречи на дуэльном плацу прошло уже полгода, ты думаешь, что он как и ты прохлаждался во Франции и загорал на лазурном берегу? Что, если он уже сейчас может превратить тебя в полностью лояльный кусок мяса? — Сириус говорил серьезно, от чего у обоих детей холодом свело спину. — Или ты забыла, как он в первые недели в школе убил человека?
—
— Он не опасен, пока ему плевать на вас и ваши шалости. Но если вы переступите черту, то он может огрызнуться в ответ, — поддержала кузена Беллатриса.
— Вам стоит вернуть отношения с ним если не к дружественным, то хотя бы к нейтрально-положительным. Пока ваше место не занял кто-то другой. В будущем, когда вы станете главами наших семей, вам может пригодиться такой сильный маг. Пусть в нужный момент он защитит собой именно вас, а не ваших потенциальных врагов.
***
День после великолепной отборочной игры в квиддич, в которой я поймал почти все возможные снитчи, спасибо моей волшебной интуиции, начался с очередной записки от Дамблдора.
— Приходи в мой кабинет сегодня в пять вечера, с тобой хочет встретиться твой дальний родственник. ДДД, — гласило послание. Видимо, шифровка добрый дедушка прижилась, никто, кроме пары самых внимательных из моего окружения и не вспомнил бы об этом прозвище. Только вот фраза прийти в кабинет все портила, в школе не так много людей, которые могут ко мне так обратиться.
Интересно дело, родственник, да еще и сам хочет встретиться. К сожалению слово дальний полностью пресекало все мои поползновения в сторону родословной.
Это может быть вообще кто угодно, а так как маги живут зачастую от сотни лет и дальше, кандидаты множатся в геометрической прогрессии.
Из не очень дальних, насколько я помню, есть Блэки и через них Малфои и Лестрейнджи. Следующее колено идет кто-то из Пруэтов, потом корни уходят во Францию, и там снова пересечение с Лестрейнджами, но уже другой ветвью, ныне прерванной. Еще дальше оказалась много раз пра бабушка из Оливандеров и через них родство с Лавгудами и Ноттами.
А также огромное количество родов, с которыми лично у меня нет общей крови но есть племяннические отношения, ведь не только к Поттерам попадали другие фамилии, но и Поттеры уходили в самые разные семьи.
В пять, как примерный студент, немного покачиваясь после бессонной ночи празднования, к которой меня привлекли мои новые сокомандники, я стоял перед дверью директора, пытаясь вспомнить пароль.
— О, Мерлин, дай мне сил, — взмолился я. — Зачем подписываться малоизвестным псевдонимом, если все равно записка сгорит. Добрый дедушка параноик.
После последней фразы горгулья отодвинулась и освободила проход. Посмотрев на нее пару секунд, я хлопнул себя по лбу и прошел внутрь. Идиотизм это врожденное и не лечится.
— Минута и двадцать секунд, — сказал директор, посмеиваясь. Перед ним, спиной ко мне сидел кто-то, рассмеявшись страшным, немного безумным и лающим смехом.
Встав, незнакомец подошел ко мне и протянул руку. Это был высокий мужчина лет тридцати с длинными черными волосами, небрежно убранными в хвост. Одет он был в простую черную кожаную одежду, местами протертую, но, видимо, очень крепкую. Такие же черные кожаные берцы превращали его образ в военного офицера времен второй мировой войны. На груди, на серебрянной цепочке красовался медальон в форме знака даров смерти.