Осторожно, спойлеры!

Дейд Оливия

– Я очень хочу услышать о мечах. Поверь, – попросила она и сжала их переплетенные пальцы. – А пока, если хочешь узнать больше про землетрясение Лома-Приета, я расскажу о нем.

И она говорила ему, пока они шли, и была такой чертовски умной, и у нее получалось так понятно и интересно, без капли высокомерия.

Черт, это было сексуально! Ему пришлось потянуть вниз край хенли, чтобы скрыть свою реакцию на нее.

– Таким образом, это был разлом с диагональным смещением, – объясняла Эйприл, освободив руку, чтобы проиллюстрировать свои слова грациозными жестами. Он

наконец-то понял, что это значит, и ему захотелось взять один из этих пальчиков и обхватить губами. Прихватить зубами подушечку большого пальца и смотреть, как эти настороженные карие глаза подергиваются дымкой желания.

Когда ее губы произносили технический термин, ему хотелось, чтобы эти губы коснулись его. Где угодно. Везде.

Оказалось, что планетарий забит под завязку, так что пришлось вести себя хорошо, несмотря на то, что она собственнически положила руку на его бедро. На верхнюю часть бедра.

В личном общении все, что он обожал в Бесс онлайн, оказалось еще острее. Ее прямолинейный прагматизм и спокойствие, ее доброта, ее ум, ее легкий юмор, ее уверенность в себе – все это сияло в каждом жесте, каждом слове, и это сияние было таким ослепительным, как огни планетария, включившиеся после показа.

Единственный момент, когда она показалась неуверенной в себе, был после обеда, когда они вышли из музея и остановились, наслаждаясь весенним ветерком.

– Тебе… понравилось? – поинтересовалась она. Прядь ее медных волос выбилась из хвоста и щекотала щеку. – Я знаю, это совсем не аквапарк, но…

Он осторожно взял этот шелковистый локон и отвел от ее лица.

– Я говорил родителям, что ненавижу музеи, – признался он. – Отказывался ходить.

Эйприл опустила голову:

– Прости. Мне следовало…

– Это была неправда, – добавил он, играя с кончиком выбившейся пряди. Он потер ее между большим и указательным пальцами, глядя, как она сияет на солнце. – Сказать это было легче, чем признаться, что я не могу читать мелкие буквы на всех этих табличках так быстро, как они хотели.

Проще, чем сказать:

– Ваше нетерпение заставляет меня чувствовать себя таким же маленьким, как эти буквы.

– Маркус, – изумилась она и свела брови. – Мне жаль.

Проведя большим пальцем до конца этого золотисто-рыжего локона, он коснулся ее подбородка и шеи. Задержался на бледной коже в том месте, где шея переходила в плечо, где нежная кожа была такой горячей.

Он погладил этот изгиб, ее веснушки, соединяя одну с другой.

– Не жалей. Я хотел даже поблагодарить тебя за то, что показала мне, что я могу любить музеи.

Теперь она сжала его бедра, склонив голову набок, чтобы облегчить путь его пальца, раскрыв губы, полузакрыв глаза за очками. С каждым вздохом она подавалась ближе. Ближе, пока…

Он больше не мог терпеть. Он должен узнать. Наклонившись, он прижался губами к беззащитной ямке рядом со своим пальцем, так что каждое слово ласкало ароматную кожу ее шеи.

– Спасибо за прекрасный день. Спасибо, что ты такая терпеливая. Такая умная. Такая красивая. Спасибо, что…

Ее пальцы зарылись в его волосы, умелая рука подтолкнула его голову, вынуждая

сильнее прижаться губами, и он заткнулся, подчиняясь невысказанному приказу.

На вкус она была как розы и сладость, соль и пот. Он накрыл ладонью ее шею, чтобы удержать обоих, вызвав у Эйприл дрожь, и еще крепче прижался к ней. Когда он втянул губами ее кожу и слегка провел зубами по шее, она ахнула и выгнулась навстречу.

Останется след. Хорошо.

И тут, в тот самый миг, когда она раздвинула ноги, чтобы впустить между ними его колено, и он зарычал от безрассудного желания, то услышал их.

– Маркус, посмотри сюда! – крикнул один. – Это девушка из соцсетей?

Подняв голову, Маркус увидел, что к Эйприл приближался мужчина. Его камера была направлена прямо на нее.

– Как тебя зовут, дорогуша? Как давно вы знакомы?

Она напряглась, и Маркус не винил ее за то, что она отодвинулась от него под таким натиском. Но она должна знать: это только начало. Раз уж папарацци все-таки нашли их…

Любовь и Жюльен

КУХНЯ РЕСТОРАНА, ПОЛНОЧЬ.

МАЙК и ЖЮЛИ страстно целуются, Жюли прижата к металлической рабочей поверхности. Неожиданно Жюли пошатывается и едва не падает, прерывая поцелуй. Она прикладывает ладонь ко лбу и смотрит на него полными слез глазами. Когда он тянется к ней, она уворачивается.

ЖЮЛИ: Я больше не могу быть твоим су-шефом.

МАЙК: Но… почему? Почему, Жюли?

ЖЮЛИ: Между нами ничего не может быть. Поверь мне. Это так же невозможно, как усовершенствовать мое фьюжн-блюдо из джамбалайи с чизкейком.

Она шаг за шагом пятится от него в темный зал ресторана, держась одной рукой за столешницу, стены, дверную коробку.

МАЙК: Жюли! Жюли, не уходи!

Она почти у выхода из ресторана, плачет.

МАЙК: (за кадром) Не бросай меня. Без тебя я буду в вечной запарке.

Стоя в одиночестве в пустой кухне, Майк прижимает к груди брошенную ею сетку для волос.

МАЙК: Прощай, мой сладкий, пикантный су-шеф. Прощай.

11

Приняв приглашение Маркуса, Эйприл все гадала, как она отреагирует на появление настоящих папарацци. Застынет на месте? Засмущается? Попытается спрятаться? Полностью проигнорирует их и продолжит заниматься своими делами, как представляла последние пару дней?

В итоге ничего из этого не случилось. Вместо этого она была поглощена шоу, которое устроил Маркус. Каким-то образом он умудрился за считаные секунды отвлечь внимание папарацци от нее за счет чистой харизмы, неприкрытого флирта и…