Осторожно, стекло! Сивый Мерин. Начало

Мягков Андрей Васильевич

— Алло, это Дибцев. Нет, нет, из автомата. Был. Только что. Да, взял. Больше ничего. Да, ещё из бара бутылку Хорошо. Я дома.

Он повесил трубку, вышел из телефонной будки, ступил с тротуара на проезжую часть и неожиданно упёрся руками в резко затормозившую перед ним «Волгу». Дверцы машины распахнулись, кто-то ткнул Дибцева в спину, и он оказался на заднем сиденье между двумя навалившимися на него серьёзно настроенными людьми. Всё произошло так быстро, что он не успел сказать ни слова.

«Волга», рванув

с места, как ни в чём не бывало продолжила свой путь по Басманной улице.

Никому из прохожих не пришло в голову прийти на помощь похитителям.

В кабинете руководителя отдела МУРа по особо важным делам полковницы Сидоровой в это время происходило что-то странное: на диване в вальяжной позе — нога на ногу — чему-то ухмыляясь сидел майор Мерин, хозяйка же кабинета с невозмутимым видом просматривала разложенные на столе бумаги, время от времени делая в них пометки, и, не глядя на посетителя, что-то ему выговаривала, иногда переходя на крик.

— Под суд захотел? Под суд, так? Всё дозволено? Или что — под меня копаешь? — Она взглянула на Мерина, сделала знак: мол, не молчи, возрази что-нибудь. Затем громко повторила: — Под меня, я говорю, копаешь?

— При чём здесь вы? — Мерин не озаботился согнать с лица ухмылку.

— А при том! При том!! Ты из себя невинность-то не строй, так. Обыск без санкции — это что? Бирюльки? Отвечай! Бирюльки?!

Мерин открыл было рот, но она сделала ему знак, приложив палец к губам — молчи.

В «предбаннике» секретарша Шура в ужасе вытаращила глаза, встала из-за стола, приоткрыла дверь: всё знать входило в её обязанности.

— Кто докажет, что ты там ничего не украл? — распалялась между тем Сидорова. — А если иск придёт? Кто докажет? Частную собственность взломал, так…

И опять жест в сторону Мерина: давай встревай, оправдывайся.

— И вовсе не частная это собственность, — получив разрешение, заговорил Мерин, — а малое предприятие с ограниченной ответственностью, вот визитка, — он достал из кармана визитную карточку Чибилина, — вот, пожалуйста: МП «Сигнал», а на самом деле — квартира государственная…

— Ты вот что, ты меня не путай: МП, БП, ещё как там? ЖП? Ответишь за беззаконие по всей строгости за все свои ЖП! Свободен!

Она отложила бумаги в сторону, показала ему рукой, мол — сядь рядом. Сказала тихо:

— Докладывай.

— Это липа, Клеопар… товарищ полковник, — так же тихо начал Мерин, — явная подстава. Много компромата и всё на виду. Грязно сработано. Похоже, они отдают нам этого Чибилина. — Он наклонился к самому уху полковницы. — У меня есть идея, Клеорапта Сирвелстовна, хочу с вами поделиться. — От волнения он даже не понял, как переврал имя начальницы.

— Слушаю тебя, Игр Всеворадолович. Очень внимательно слушаю. — Она состроила строгое лицо, и только в

глазах её резвились лукавые бесы.

Анатолий Филин вёл допрос, шагая по узкому пеналу муровского кабинета.

Перед ним, вертясь и скрепя стулом, сидел насмерть перепуганный Семён Дибцев.

Сергей Бельман курил, безучастно уставившись в окно.

— Наш сотрудник беседовал с вами. Вы предпочли отмолчаться. Теперь вы взяты с поличным, Дибцев, у вас изъято оружие. Одно это, как вы, не сомневаюсь, знаете, карается по статье УК РСФСР лишением свободы. Убитый Алексей Гривин…

— Я не убивал! — истерично закричал Дибцев.

— Это установит следствие. И говорите, пожалуйста, тише, здесь глухих нет. Повторяю: ваше участие или неучастие в убийстве установит следствие. Пока же от вас требуется одно: кто вас послал на Басманную, 17?

— Я не знаю.

Филин помолчал.

— Не усложняйте себе жизнь, Дибцев, она у вас теперь и без того…

— Клянусь, не знаю! — опять было закричал арестованный, но тут же осёкся, заговорил еле слышно: — Мне позвонили домой, назвали адрес, сказали — ничего не делать, сидеть и ждать, должен быть обыск.

— Ну, дальше.

— Всё.

— Нет, Дибцев, далеко не всё. Пистолет зачем?

— Ну… как? Ну… если бы меня обнаружили… ну… ну…

— Что «ну-ну»? Стрелял бы?

— Никогда! — испугался Семён. — Что я ненормальный? Это ж вышка. Попугал бы и утёк.

— Да, да, верю, так бы ты и «утёк». Кому звонил из автомата?

— Из автомата? Антону Степановичу.

— Кто это?

— Не знаю. Мне сказали…

— Номер телефона.

— 229-18-48.

Бельман поднялся, вышел из кабинета.

— Ну, продолжайте. Что сказали?

— Сказали, чтобы позвонил, когда пройдёт обыск.

— И что?

— Ну я позвонил.

— И что сказал?

— Сказал? Сказал, что приходил, пистолет взял…

Вернулся Бельман:

— Этот телефон, Дибцев, принадлежит овощной базе, нет там никакого Антона Степановича.

— Как нет? Ну как же нет? Неужели я забыл? — захныкал арестованный. Когда вошёл Мерин, он вскочил.

— Сидите. Где Чибилин? — продолжал Филин.

— На юге.

— Где именно?

— В Сочи, в гостинице «Жемчужная». Он мне вчера позвонил, нет, позавчера, спросил, как дела…

— Про какие дела он спросил?

— Про какие? Ну, про дела… мои дела, у нас с ним дела, бизнес…

— Ясно.

— Вот. Позвонил, сказал, что они с Милой отдыхают…

— Кто это Мила?

— Милка Логинова, его бл… — он запнулся, — его подружка.

— Всё, уведите арестованного.

Вошёл милиционер. Дибцев вскочил:

— Я не убивал, клянусь, не убивал. Я что хотите скажу, но я не убивал. Мы с ним дружили, с Лёшкой, с детства в одном доме жили… а телефон я правда забыл…