Осторожно: злая инквизиция!
Шрифт:
— Ты мог бы отказаться.
Макс качнул головой.
— Я сам вызвался. Хотел предложить тебе способ всего этого избежать. Ксю… поехали со мной в отпуск? Во Владивосток.
— Ах ты шантажист проклятый! — взвилась я. — Я тебя в отпуске развлекай, а ты меня от обязанностей
Я тяжело дышала, грудь вздымалась.
— А что не так-то? — удивился Макс. Он почему-то улыбался. — Хороший город. У меня там родители живут.
В голове что-то сдвинулось. Щелк — и вдруг ракурс резко сменился и картинка стала выглядеть как-то совсем иначе. Настолько иначе, что поверить в это было сложно.
— А потом? — осторожно уточнила я.
— А потом — в столице уже есть Хозяйка.
Он наклонился, поднял с пола небрежно брошенный туда надорванный конверт, в котором было письмо, перевернул его и потряс.
На раскрытую ладонь упало, сверкнув драгоценными звездочками, кольцо.
— Ненавижу инквизицию, — с глубоким чувством произнесла я.
Макс улыбнулся и снова подошел. Легко преодолел границы приличного, вторгаясь в личное, замер, приблизившись вплотную, взял мою руку, погладил безымянный палец.
— Я соскучился, Ксю. Поедешь со мной?
— Не хочу я в столицу, — пробормотала я. — Там эти… как их… вредные такие, отвратительные… а! Ведьмы!
— Ничто так не бодрит, как дележ территории, — хмыкнул Соколов и снова легонько потерся носом о мой нос — непривычная, необычная нежность.
— Ага! — возмутилась я. — Ты будешь по своим командировкам мотаться,
— Можешь мотаться вместе со мной, инквизиция это быстро оформит. Нам вечно ведьм для штатной работы не хватает.
— Я?! Работать на инквизицию?!!
— Согласна? — Макс откровенно ухмылялся, а нагретый теплом его ладони металлический ободок теперь едва ощутимо касался пальца.
— Да ни в жизнь!
— Уверена? — кольцо доползло до первой костяшки. — У нас премии хорошие, и отпуск увеличенный, и перспективы какие…
— Соколов, серьезно, что твое начальство сделало тебе такого плохого?..
Вторая костяшка, и где-то внутри знакомо и сладко сжимается от ощущения этого скольжения, напоминающего кое-что, от жаркой близости, от смеха и тепла в глазах напротив. Оттого, что он приехал. Оттого, что я — нужна. И оттого, что это — взаимно.
Кольцо добралось до основания пальца и замерло на нем как влитое.
— Я люблю тебя, Ксю. Ты выйдешь за меня замуж?
— И я тебя люблю, Макс, — легко призналась я, закидывая руки ему на плечи, и сощурилась: — Но где тебя месяц носило — мы еще разъясним!!!
P.S. Крапивин снова остался без Хозяйки. До тех пор, пока Катенька Оленева не вошла в полную силу и не сказала задумчиво: «А чего это оно тут такое бесхозяйственное лежит». И на это моя дорогая бабка даже не нашла что возразить.
P.P.S. А ребенка я у скупердяя отжала. Двух.