Осторожным лисьим шагом
Шрифт:
— А я?
Он пожал плечами.
— Вот погибнешь и узнаем. Или хочешь прямо сейчас попробовать? Учти, помирать очень больно. Я знаю.
— Я? Нет. Давай лучше дальше, про Дирижёра.
— Но и нас характеры ещё те. Споры, дуэли чуть не каждый день. Да и Бездна постоянно наш новый мир на зуб прибывала. Очень мы для неё неудобные. Это сейчас всё более или менее устаканилось, а тогда. Вот так и жили. И снаружи война и внутри грызня. У всех ведь гордость и самомнение. Каждый знает что и как надо делать. Эх, молодые были, горячие, романтичные. — неожиданно мечтательно выдал он.
— Но сказал что вас было
— Четверых? Ах, да. И нет, она потом появилась. Да и не лезет она в наши споры. Чаще всего. Разве только дело столь любимых ею животинок касается. Особенно магических. Пятым сам Лёха был А характер у него, я скажу тоже не сахар. В сущности всё у нас, и хорошее, которого мало и плохое, чего побольше, это же от него. Отражение, иногда увеличенное его черт. И ещё поэтому мы так похожи, не только внешне. Как ни хорохоримся, не пытаемся выделиться, но во многом почти одинаковые А это иногда так раздражает.
Ну так вот. Надоело значит это всё Лёхе и он сделал нового суба. Он умеет создавать субов специально, хотя обычно мы как-то сами появляемся. Примерно, как и ты появилась. В ответ на необходимость, не всегда осознанною, кстати.
Как он это делает — не спрашивай, не знаю. Может Гематр что поконкретнее скажет, он этим специально интересовался. Но делать и он не умеет. А вот Лёха может, на то он и творец, демиург. Причём умеет что-то усиливать. Вот так и появился новый суб с повышенным дружелюбием. Не терпящий споров и стремящейся их успокоить. Причём он находил компромиссы, которые всех устраивали. Собственно поэтому его и назвали Дирижёр. Он дирижировал нашим хором. Когда надо кого-то вперёд вытаскивал, остальные тогда в поддержке.
Но не думай что он сам за нашими спинами всегда отсиживался. Так-то он да, не особо боевой, но если надо то тогда. Спуску никому не даст. Хотя по технике он конечно послабее нас был. Ну, в смысле тогдашней пятёрки. Как по поводу новых волн субов, а тем более вас, образов, я не знаю. Случая проверить не было, да и не особо хочется узнавать.
— Любопытно, но давай вернёмся к Дирижёру.
— Давай. — легко согласился Шут. — В общем жили мы, особо не тужили. Ели, пили и любили. В перерывах морды били. Как я уже говорил, ситуация постепенно устаканилась. Да так что даже скучновато стало. Вот мы и направились в другие миры. Отдыхать да ума набираться. Гем в пираты подался. Сперва в морские, потом в космические. Я оттачивал фехтование в разных вариантах солнечной Испании и не только в ней. — Он усмехнулся. — И не только фехтования. В некоторых мирах, вполне продвинутых, даже считался лучшем наёмным убийцей. Со всеми вытекающими. И в размере гонорара и в беготне от правоохранителей.
Куда уходил “веселиться” Дирижёр я не знаю. Но судя по некоторым прорывающихся оговорок и по тому что Лёха после этого стал частенько прохаживаться по нему своеобразными эпитетами, он подвизался в какой-то структуре типа госбезопасности. — А как ты понял это по эпитетам?
— Ну, я например, знаю что подразумевается род словами — кровавая гэбня или конторские привычки. А ты?
Я пожала плечами. — Я — нет. Но судя по всему ничего хорошего.
— Да, у тебя же нет прошлых знаний. Табула раса. Узнаешь. А хорошее или нет, это по обстоятельствам. Заметь, я например, ничего против таких структур не
— Понятно. Как обычно, всё неясно и должно понимать дальше самой.
— Это я к тому что он на свои, так сказать врождённые, способности наложил навыки по вербовке, ведению допросов и добывания информации. Так что если захочет может вынуть из человека всё что ему надо. А ты сама и не заметишь, как и когда ему всё расскажешь. Не обязательно прямо, но он недомолвкам и другим мелочам всё узнает.
— То есть в разговоре с ним надо быть очень осторожной.
— Не, осторожность скорее его только насторожит. В разговоре с ним надо быть откровенной и честной. А если у тебя есть что скрывать скажи мне сейчас. Хотя бы примерно. Я, может и подскажу как это сделать. За то время, что мы были рядом кое-какие способы наработаны. Например, слова-маркеры.
— Это как?
— Слова или фразы которые очерчивают интересующую тему, но при этом дают понять что подробности это тайна. Обычно ему этого хватает. В чужую личную жизнь лезть он не любит. А дел, по крайней мере связанных с тобой, у него вроде быть не должно.
Я задумалась. Никаких личных тайн у меня вроде не было. Как, собственно и личной жизни, с сожалением, констатировала я. Впрочем, это дело наживное и поправимое. Связь с Истинным Хаосом, как выяснилось при встрече, для него совсем не тайна. Хотя.
— О себе скрывать мне нечего, значит и не буду. Ежили он конечно ко мне не полезет. А вот о Хаосе?
— НЕ полезет. — усмехнулся Чёрный. — Он в Снежку втюрился. Правда шрамы, хмм, следы от когтей кварга может и попросит показать. Всё-таки то как ты смерти избежала большая удача. Это вызывает любопытство.
— Да там уже ничего не видно. Всё зажило.
— Не видно, но следы есть. Это смотря как смотреть. Когти кварга это не простой порез.
Я пожала плечами.
— Пусть смотрит и даже трогает. Главное, чтобы не лапал. Неприятно, но ладно. А с Хаосом то как? Про него все знают. Значит и вопросы будут.
— Может будут, может нет. А рассказывай всё, если конечно тебе что сам Изначальный не запретил.
Я задумалась вспоминая.
— Нет, вроде никаких таких запретов не было. Гематр же просил меня всё ему пересказывать. А Хаос когда про это узнал, то разрешил. Сказал что всё что он мне даёт в принципе известно. Маги всё это практикуют. Правда сказал что они нагородили вокруг простых вещей всяких лишних рассуждений, мистерий и ритуалов.
Шут улыбнулся.
— Это для него простых. А так да, они это любят. И ведь не всегда разберёшь необходимо это в самом деле или так, просто цену набивают да тайну и сохраняют. Ну, раз нет запрета то говори, то что считаешь нужным.
— Хорошо.
— А вот теперь пожалуй, самое неприятное.
Светлана, твой прототип, умудрилась что-то сказать Лёхе там, в его реальности. Что именно — не знаю. Никто не знает, кроме Лёхи. А он это закрыл так что не добраться. Но видимо неприятное. Тем более что он был, и наверное и сейчас в неё влюблён, а в этом случаи слова бьют очень сильно. По крайней мере увлёкся он ей очень сильно. После этого он изменился и даже ушёл от нас. Сейчас он создал себе домик прямо на Хребтах Безумия, мы проходили далеко, так что не видели, и живёт там.