Осторожный убийца
Шрифт:
– Какого цвета машина? – спросил я, с трудом сдерживая охвативший меня гнев.
– Темно-синяя.
– Вспомните, Симона, нет ли над ветровым окном голубого солнечного козырька? Она кивнула:
– Да. И, кроме того, я запомнила серебряный талисман – голова льва. Это была машина Лауры.
– Может, вы узнаете у синьоры, сколько Торрчи заплатил ей? – спросила Симона. – Для меня это очень важно. У нас с Торрчи договоренность: с любого бизнеса, который он имеет, мне десять процентов. Он частенько пытается обмануть меня, когда думает,
– Попробую. – Я решил закрыть эту тему. – Если узнаю, позвоню.
– Обещаете?
– Сделаю все, что можно. Симона взглянула на свои часы:
– Пожалуйста, синьор Дэвид, отвезите меня на Пьяцца Пьемонте, я могу опоздать.
Я молчал, а голова лихорадочно работала. На Пьяцца Пьемонте я остановился, открыл дверцу, предлагая Симоне выйти.
– Вы ничего не скажете Торрчи о нашем разговоре? – спросила Симона.
– Вряд ли я его увижу. У меня встреча с Джузеппе.
Симона помолчала, потом, посмотрев на меня, убежденно изрекла:
– Вы напрасно теряете время. Могли бы гораздо интереснее провести его, например, найти себе хорошенькую девочку. В знак уважения к вам даже могу порекомендовать вам свою подружку.
Я покачал головой:
– Джузеппе, хоть и старая развалина, но он, в конце концов, надежнее.
Я доехал до собора, припарковал машину и отправился к Пьеро. Он вышел ко мне поболтать, но я заказал не слишком много еды и поэтому задержался ненадолго.
В третьем часу я добрался до квартиры Торрчи, поднялся на четвертый этаж, уверенный, что он, как всегда, в эти часы дома, забарабанил в дверь.
Торрчи открыл сразу. От моего взгляда не ускользнуло, что он слегка опешил, увидев меня, но тут же его круглая, толстая физиономия расплылась в улыбке, и он широко распахнул дверь.
– Синьор Дэвид! Не ожидал вас увидеть! Входите. У меня еще сохранилось немножко того хорошего шотландского виски.
Я вошел, закрыл за собой дверь и встал в коридоре. В моей руке за спиной я крутил прихваченный по дороге дверной болт.
– Случайно оказался поблизости, Торрчи, и подумал, может, есть новости о паспорте. Вы виделись с Джакопо?
Торрчи кивнул.
– Сегодня утром, но, – он пожал плечами, – этот хапуга уперся на своем. Он говорит, что за подобный риск шестьсот пятьдесят тысяч еще небольшая цена.
Я прошел в комнату и сел.
– Торрчи, вы помните бриллиантовую брошь, которую я вам показывал? – спросил я спокойно. Лицо Торрчи застыло в изумлении.
– Да, синьор. Что-нибудь случилось?
– Я знаю, она теперь у вас. У него дрогнула рука, и он расплескал виски, которое в этот момент разливал по стаканам.
– Нет, у меня ее нет, – сказал Торрчи, отводя глаза от моего взгляда.
– Синьора отдала ее вам. Да?
– Ну что вы! – сказал он, ставя стаканы на стол. – Какая ерунда!
– Что она потребовала взамен, Торрчи?
– Синьора ничего мне не давала. Я не понимаю. Да и с чего бы? Кто вам такое мог сказать?
– Торрчи,
Его смуглое лицо пошло красными пятнами.
– Я не люблю подобных шуток, синьор Дэвид. Давайте сменим тему.
– Это не шутка. Я знаю, что синьора отдала вам брошь, и хочу знать почему.
– Она не отдавала мне брошь! Вы ошибаетесь, синьор Дэвид! Давайте выпьем, день сегодня слишком жаркий для ссор.
Я не сдержался и ударил его по лицу. Торрчи покачнулся, вскрикнув от удара.
– Извините, Торрчи, – сказал я. – Я обязательно должен знать. Я не хочу вас бить, но, если вы не скажете, мне придется это сделать, чтобы узнать правду.
– Убирайтесь! – хрипло заорал Торрчи. – Вы мне больше не друг. Я встал.
– Не будьте дураком!
– Она мне не отдавала брошь! Я встал и медленно двинулся вокруг стола. Торрчи попятился.
– Почему она отдала вам брошь?
Торрчи прижался спиной к стене. В его глазах метались злоба и ужас, он тяжело дышал. Я продолжал приближаться к нему, и он отвел руку назад для удара. Я же, сделав обманное движение, будто хочу ударить его левой, в последний момент нанес свинг правой рукой, удар пришелся ему по голове, и Торрчи упал на колени, потом перевернулся. Но тут же Торрчи медленно начал подниматься на ноги, и в его правой руке сверкнул нож. Он стремительно, словно змея, наносящая удар, кинулся на меня. Но промахнулся буквально на дюйм. Потом бросился на меня снова, я отскочил.
Я знал, что он отлично владеет ножом, но меня это не пугало. С тех пор как я обосновался в Италии, мне пришлось побывать не в одной драке, и я умел защищаться.
Быстро отскочив в сторону, я увернулся от удара. Торрчи, наклонив голову, шел за мной на полусогнутых ногах, крепко держа нож в правой руке.
– Брось нож, Торрчи, пока не случилось беды, – сказал я и швырнул стул ему в ноги.
– Убирайся, или я убью тебя, – прошипел Торрчи, стиснув зубы.
Я схватил кресло и поднял его, но Торрчи шел на меня. Я отступил на шаг и выставил кресло четырьмя ножками вперед! Он ухватился за одну из ножек и попытался достать меня ножом поверх кресла, но его рука оказалась слишком коротка. Я налег своим весом на кресло и прижал Торрчи к стене. Он громко выругался и попытался оттолкнуть меня, но я крепко держал его.
– Брось нож, Торрчи!
Он плюнул.
Я выдернул ножку кресла из его руки и, не успел он опомниться, повернул кресло, двумя ножками уперев его в толстую грудь Торрчи. Со свистом проколотой шины вздох вышел из его груди. Нож выпал из ослабевшей руки. Я отбросил кресло, захватил его предплечье и запястье, повернул почти уже не сопротивляющегося Торрчи кругом, согнул захваченную руку, завел ее за спину и силой поставил его на колени. Он все-таки попытался сопротивляться, но я лишь сильнее скрутил ему руку и еще круче завернул ее за спину. Он открыл рот, пытаясь вдохнуть жаркий воздух, и прекратил сопротивляться.