Остросюжетный сборник
Шрифт:
– Стало быть, мне повезло. Ты говоришь в прошедшем времени...
Улыбка тут же испарилась:
– Они погибли. Была сухая гроза. Молния ударила в дом... Он сгорел дотла в течение нескольких минут. Мне было восемнадцать, сестре двадцать один. Она только выучилась на ветеринара. Хотела вернуться на ранчо, чтобы помогать папе...
– Так вы обе продолжаете дело родителей?
– Ну, Лорен пока продолжает только одно дело - в сентябре прошлого года она родила двойню, так что ей теперь не до ранчо, теперь там всем заправляет Ник.
– А ты?
– Женщина пожала плечами:
– А я тут.
– Так вот откуда «наслаждение»?
Ева рада была бы забыть все связанное с Францией, но совесть ей не позволяла забыть Феликса. По количеству приобретенных знаний с Феликсом могла конкурировать только мама. «Благодаря этим знаниям у меня есть этот дом. Да и все, что я имею»
– Да, Феликс, пробуя что-либо на вкус, всегда говорил: «D'elice!», - при условии, конечно, что ему нравилось то, что он пробовал. А вы где работаете?
– Я работаю в полиции.
– Гейб как-то странно - вызывающе?
– посмотрел на Еву.
– Это должно меня напугать?
Мужчина улыбнулся:
– Только если вы нарушаете закон.
– Сахар?
– Нет.
– Молоко?
Он поморщился:
– Мы в Англии?
– Гейб, ты себе не представляешь, какую я однажды сморозила глупость!
– Она покачала головой, улыбаясь воспоминаниям.
– Работая у Феликса, я имела возможность ездить с ним по всем его ресторанам во Франции и Англии. Так вот, приезжаем мы в Лондон. Феликс пригласил меня в свой лондонский дом, чтобы не останавливаться в гостинице. Пять часов, нам подают чай. Чопорная английская экономка спрашивает: «Мисси...
– Ева запнулась, - Мисс Винтер, молоко?» А я говорю: «Чай». Она как-то странно посмотрела на меня и снова спросила: «Молоко?» А я снова отвечаю: «Чай». Экономка строго нахмурилась и в третий раз повторила вопрос: «Молоко?» И тут я выдала: «Миссис Эппл, я же сказала: я буду чай!» Лицо экономки вытянулось, а глаза стали, как у совы. Она даже хлопала ими так же. Мне кажется, что не будь у нее такой хорошей выдержки, она бы даже рот раскрыла. Феликс заходился от смеха - такое лицо было у этой миссис Эппл!
– Я в Лондоне провел три недели в перерыве между армией и поступлением в Полицейскую академию.
– Твоя жизнь, похоже, тоже была очень насыщенной.
– Она и сейчас насыщенная. Особенно сейчас: меня недавно перевели в Чикаго.
Ева понимающе кивнула:
– Осваиваешься на новом месте, так сказать.
– Женщина раскрыла большой шкаф, в котором на полках была выставлена выпечка. Обычно он не бывает полностью заполнен, но сегодня Ева ждала гостей: журналистов из «Делового вестника», а также представителя самой большой сети кондитерских в Чикаго. «Просто на чай», - сказала Денис Браун, управляющая «Candies». «Ага как же, будет полноценная дегустация всей выпечки...»
– Ох, нихрена себе! Прости. Как ты умудряешься стройной оставаться с таким пристрастием к пирогам и пирожным?!
– Женщина покраснела.
– Гейб, ты меня смущаешь!
Мужчина смотрел на шкаф широко раскрытыми глазами. «Так, наверное, дети смотрят на витрины магазинов игрушек. Ну, или сладостей...»
– Прости! Но я столько всего видел только в кондитерских...
– Вот именно
– Тех самых «Candies»?
– Тех самых «Candies».
– На такую работу я бы приходил с удовольствием!
– Что ты будешь?
Он указал на блюдо с эклерами:
– Это с чем?
– Заварной крем.
– Гейб кивнул.
– А сейчас ты ходишь на работу не с удовольствием?
– Удовольствие закончилось после первого вызова на место убийства.
Ева сглотнула.
– Да, тебе приходится работать с гораздо более страшными вещами...
– Ну, всех этих приспособлений, - мужчина махнул рукой в сторону рабочей зоны, где в ряд были выставлены всевозможные комбайны, миксеры, ножи...
– Я боюсь гораздо больше, чем уголовников. А потом, все не настолько ужасно.
– Но ужасно?
– Я этого не говорил. Я люблю свою работу, но от нее трудно получать удовольствие, как, например, от эклеров с заварным кремом. От своей работы я получаю удовлетворение.
Женщина улыбнулась:
– Тогда к столу. Если у тебя нет возможности получить удовольствие на работе - получи его здесь.
– До нее не сразу дошла двусмысленность этого приглашения, но как только Ева осознала, ЧТО она сказала - покраснела, как вареный омар.
– Ева, ты не должна так искушать мужчин.
– Он насмешливо посмотрел на нее, а та покраснела еще больше. В комнате повисло молчание.
– Ева!
– Шеф вздрогнула, даже слегка побледнела. Потом закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула, открыла глаза. Это не укрылось от Гейба.
– Ева, привет!
– У той снова дернулась рука.
– Здравствуй, Одри.
– Напряженно проговорила Ева.
– Я тебя просила пользоваться своими ключами только, когда меня нет дома.
– Она говорила негромко, но твердо, а еще мужчина заметил, что соседка злится, злится на себя. «Странно...» - Гейб, познакомься, это моя помощница Одри Дэвис. Одри - Гэбриэл Вульф, мой сосед.
– Ой, очень приятно! Ева, прости! Но там были открыты ворота, вот я и вошла.
– В смысле ворота открыты?
– Женщина насторожилась.
– Ну, Пол как раз выезжал...
Соседка на мгновение прикрыла глаза.
– Пол выезжал... Я думала он зайдет.
– Ой, там... Он хотел еще заехать в автосервис...
– Что-то с фургоном?
– Все нормально, он, кажется, хотел подкачать колеса или что-то в этом роде, - девушка махнула рукой: - Я не разбираюсь. Короче, что-то с колесами.
– Она с улыбкой повернулась к Гейбу: - Так вы и есть тот самый сосед, которого Пол, оставил под домашним арестом?
– Ну, если он, как и я сейчас, наслаждался вкусными пирожными - я его понимаю: я бы тоже забыл про какой-то там фургон. Что я, кстати говоря, и сделал.
– Ева вопросительно посмотрела на него.
– Я ведь зашел ненадолго: блюдо вернуть. У меня еще сегодня дежурство.
– Что ж...
– Разочарованно проговорила женщина.
– Приходи еще. Мы будем рады.
– Ты или Барт?
Она рассмеялась:
– Ну, Барта мне будет в радости трудно обскакать! Но рады будем оба.
Ева смотрела в ярко-зеленые глаза Гейба, по ее телу разливалось тепло, а его губы растянулись в глуповатой улыбке.