Остров Бешенного
Шрифт:
– Не связывайся ты с ним: еще и тебя захочет трахнуть! С него станется... А у него так: захочу, говорит, значит, мое!
– Ему же будет лучше, если подобная мысль не придет ему в голову, - мрачно ответила Розочка.– Давай его координаты.
– Запиши номер мобильного и его адрес: с мобильником он никогда не расстается, а адрес... так, на всякий случай.– Лена продиктовала адрес и телефон.– Если бы ты его как-нибудь кинула, я была бы рада, только не проговорись, что от меня получила наводку.
– Договорились! Спасибо, подруга, увидимся
– Удачи...
Розочка положила трубку и вопросительно взглянула на Савелия.
– Если никто не возражает, то я звоню этому Мореному... дубу.
Савелий набрал номер и вскоре услышал надменный голос с характерным украинским акцентом:
– Слухаю безплатно тильки якщо по дилу, яке мени интересно, а як ни, то буде подвийный тариф.
Савелий сразу понял, что с этим "крутым" легко сыграть на жадности:
– Я бизнесмен из Москвы, у меня возникли проблемы в Нью-Йорке, и мне посоветовали обратиться к вам, - сказал он, изобразив отчаяние.
– Хто дав мий номер?– настороженно спросил Мореный.
– Вася Меченый, - на ходу придумал Савелий, уверенный, что номер пройдет.– Сказал, что он с вами дела делал на Украине. Так и сказал: "Передай привет Мореному от Васи Меченого".
– Васыль Меченый? Жив ще курылка?– Мореный сразу успокоился: то ли ему понравилось прозвище, то ли действительно был у него такой знакомый.– Не люблю москалей, но... друзья Васыля Меченого - мои друзья! Ты хде?
– В двадцати минутах от Южного Бронкса.
– Тебе як зовуть?
– Николаем.
– Добре, Мыкола, значить, тебя кто-то здеся кинул, грошей богато?
– Сто двадцать тысяч...
– Подряды мои знаешь?
– Фифти-фифти.
– Нормально?
– Конечно.
– Тогда подруливай через пару часов по адресу...– Он продиктовал тот самый адрес, который дала подруга Розочки.
– Ловко ты его развел, - довольно проговорил Воронов.
– А кто такой Вася Меченый?– спросил Константин.
– А я знаю?– рассмеялся Савелий.
– Ну ты даешь!– с восхищением оценил юмор Рокотов-младший.
– Ну что, поехали?– спросил Воронов.
– Рано еще: туда от силы минут тридцать езды от нас, - возразил Савелий.
– Мы что, с голыми руками отправимся к этим отморозкам?– поинтересовался Константин.
– Справимся, - уверенно ответил Савелий.– Нас же трое.
– Я поеду с вами!– спокойно, но твердо сказала Розочка.
– Разумно ли это?– стараясь скрыть беспокойство, осторожно спросил Савелий.
– Я поеду с вами!– упрямо повторила она.– Это - мой сын!
– Хорошо, - неожиданно легко согласился Савелий, почувствовав, что ее не отговорить.– Только с одним условием...
– С каким?
– Не лезть поперед батьки!– вставил Константин.
– Вот именно!– кивнул Савелий.
– Как скажешь, батька!– в тон Константину проговорила Розочка.
– Пока у нас есть время, предлагаю пообедать, тем более что наши гости с дороги, -
– Господи, как же я рад видеть тебя, наставник!– Константин вновь бросился обнимать Савелия.
– А мне архиприятно, - сказал Говорков и тут же вспомнил о Позине: "Интересно, добился ли Шура встречи с Кондолизой?" - подумал он.
В тот момент, когда у Савелия возникла мысль о Позине, Александр ехал на встречу с ней. Это действительно оказалось архисложно. Дама постоянно была в разъездах, сопровождая Буша в его поездках по стране. Позин продолжал настаивать, а вода, как говорится, камень точит. Наконец она сдалась, но поставила ему такие условия, что можно было подумать, будто во вражеском тылу встречаются два разведчика.
Позин должен был приехать со всеми предосторожностями в семь часов вечера, одетый просто, без сопровождающих, в квартиру в Вашингтоне, которую снимал конгрессмен-республиканец с Юга. Там Кондолиза обещала уделить Александру ровно один час своего драгоценного времени. Позин был несколько шокирован, но выхода у него не было.
Из Нью-Йорка в Вашингтон Позин приехал на поезде. На нем были джинсы, темно-синяя куртка и какая-то нелепая кепочка, специально купленная для этого случая. Более того, он сбрил бороду и нацепил большие темные очки. Взяв у вокзала такси, Позин назвал только улицу без номера дома, чем отчасти удивил таксиста. Остановив такси за несколько кварталов, он прошелся до нужного дома пешком. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он юркнул в подъезд. Ему было смешно. Несмотря на историю Моники Левински, он так и не проникся тем священным трепетом, который испытывают западные политики, особенно американские, перед прессой.
В небольшой, скромно и стереотипно обставленной квартире его встретила дама в очках, лет сорока пяти, с типично американской лошадиной челюстью и фальшивой улыбкой во весь рот.
– О, как приятно с вами познакомиться, мистер Позин. Мадам Гатти сейчас придет. Меня зовут Джейн.
Вскоре явилась госпожа Гатти. Джейн принесла им кофе, тарелочку с сухим печеньем и оставила в гостиной одних.
Бросив быстрый оценивающий взгляд на Позина, Кондолиза сказала:
– А с бородой вам лучше.
– Спасибо, обязательно отпущу!
– Почему вы так стремились встретиться со мной, Алекс, мне ясно, - с места в карьер начала Кондолиза: даже среди эмансипированных вашингтонских дам политиков и журналисток она славилась своей бесцеремонностью.
– Но вот почему вы так старательно избегали встречи со мной, для меня загадка, - в тон ей, но подчеркнуто дружелюбно заметил он.
– Потому что считала и считаю нашу встречу совершенно лишенной смысла, отрезала Кондолиза.– Понятно, вы получили задание позондировать политику Президента Буша в отношении России, но этой политики не существует. Наш приоритет - внутренняя политика, которой демократы, на наш взгляд, не уделяли должного внимания. К тому же я убежденная противница всяких закулисных переговоров, которые порождают лишь слухи и не более того.