Остров Блаженных
Шрифт:
– А ловко у тебя получается, – хмыкнул Томский. – Раз-два и по полочкам все разложил.
– Еще бы! Искусству управления меня обучал сам Конструктор… Ну, вы готовы?
– Теперь уж точно.
– Ну тогда, как говорится, – от винта!
Друзья крепко обнялись. Корнилов проводил Томского до кабины. Пока Толик запускал двигатель, Юрий успел пожать руку карлику, который вместе с чемоданчиком устроился на заднем сиденье, и легонько щелкнуть по носу Шестеру. Стук просто помахал улетающим рукой.
Завертелся, набирая обороты,
– А Томский-то видминно стриляе. Нам такий хлопец дуже знадобився б.
– Зачем? – усталым голосом спросил Корнилов. – Чтоб стрелять? Нет, Степа. Хватит с нас стрельбы.
– Это точно. Пора перекусить. Война войной, а обед по расписанию.
Эпилог
Напряжение, в котором Корнилов находился последние две недели, начало спадать. Томский с лекарством для своих ребят благополучно улетел вместе с Вездеходом и его верной шестиногой лаской. Торсионный генератор уничтожен, и Сфумато больше не будет сводить с ума жителей Жуковки. Агрессоры разбиты и еще долго не оправятся после поражения. Конструктор, игравший людскими судьбами, мертв. Все в полном порядке. Живи и радуйся.
В отличие от Юрия, бесцельно бродившего по своему кабинету, практичный Стук сразу нашел себе занятие. На очищенном от карт и бумаг столе Степан разложил чистую тряпку, а на ней – принадлежности для чистки пистолета. Насвистывая, достал из кобуры «макар». Заглянул в ствол.
– Ого! И как его до сих пор не заклинило? Ну, ниче, разберемся. Чисти черевики швидче ходять.
Корнилов ничего не ответил. Остановился, просто следил за движениями пальцев Бамбуло и хмурился.
Степан вытащил магазин из основания рукоятки «ПМ», оттянул затвор, чуть приподнял его и отделил от рамки. Повращал возвратную пружину, снял ее со ствола. Взял паклю, потянулся к пластмассовой баночке с оружейной смазкой и взглянул на Корнилова.
– О чем думаешь, Юрец? Скривився, як середа на пятницу.
– Да так. Обо всем и ни о чем.
– Знаю. Максимыч тебе покоя не дает. Только чего о нем теперь думать? Помер Конструктор и нам больше не навредит. Були у козы роги, та стерлися.
– Стерлися-стерлися, – согласился Юрий. – Только не в одном Конструкторе дело. Чужие мы здесь, Степа, и всегда будем чужими.
– Ты это к чему?
– Томский предложил мне вернуться в Метро. Присоединиться к его группировке. Вот я и думаю, Стук: чего мы здесь не видели?
– А в Метро? Лично я столичной подземкой по горло сыт. Мало тебе там досталось?
– Да уж хватило. Вот только… Ну, не знаю. Отстань.
– Ха! Это я-то к тебе привязался? Не-а, Корнилов. Это ты никак не можешь успокоиться и другим покоя не даешь.
Юрий махнул рукой, бухнулся в кресло.
– Уйду я отсюда, Степан.
– Смысл?
– А какой смысл здесь оставаться? Все утряслось. Теперь и без меня справитесь.
– Чего тогда ждешь? Улетал бы с Толяном и душу не травил.
– Еще пару деньков. Серега Хорошев очнется, попрощаюсь и видал я в гробу вашу Империю и вашу Пирамиду!
Бамбуло собирался ответить, но тут в дверь постучали.
– Входите! – поморщился Корнилов. – Кого еще нелегкая принесла?
Нелегкая принесла молоденького солдата, мобилизованного из гастов. Судя по его широко раскрытым глазам и неуверенному топтанию у двери, он был смущен и растерян. Еще бы! Наверное, впервые попал в святая святых новой Жуковки и удостоился чести лично разговаривать с людьми-легендами Юрием Корниловым и Степаном Бамбулой.
Корнилов мысленно усмехнулся. Сто процентов, парень думает, что видит перед собой полумифических героев, этаких рыцарей без страха и упрека, борцов со злом, которым незнакомы ни страх, ни сомнения. «Эх, знал бы ты, малыш, кто мы есть на самом деле! Не таращил бы так глаза, не вытягивался в струнку…»
– Раз… Разрешите доложить?
– Докладывай, – благосклонно согласился Стук. – Не томи. А то рожа у тебя такая, словно ты хочешь сообщить о том, что Пирамида рухнула, а кроты начали поголовное братание с гастами.
– Нет, ничего такого, – парень немного оттаял, улыбнулся. – Полковник Хорошев очнулся.
– Отличная новость, – не удержался от комментария Степан. – Твои молитвы услышаны, Корнилов. Можешь собирать вещички. Проводы будем устраивать или как?
– Долгие проводы – лишние слезы. Ты со мной?
– А куда я денусь?
– Тут еще, – подал голос солдат. – Похоронили мы Максима Максимовича. Как вы и велели – на кладбище гастов. Все честь по чести. Крест там…
Корнилов внимательно следил за пальцами солдата, которые теребили пуговицу нагрудного кармана. Сердце Юрия забилось чаще. Какой сюрприз его ждет? Кладбище гастов. Честь по чести. Крест и…
– Вроде, никого из посторонних на кладбище не было, – рассказчик пожал плечами, наконец, справился с пуговицей и протянул Юрию вчетверо сложенный тетрадный листок. – А когда уходить собирались – на могиле это нашли. Камешком записка была придавлена. Может, и ерунда, но вам все же решили показать.
Степан опередил Корнилова. Первым схватил бумажку, развернул, прочел послание.
– От це дела, Юрец! Максимыч-то… Вроде как и не при делах.
Юрий выдернул листок из рук Стука. Первым, что увидел, был черный шахматный король в нижнем правом углу. Твердым, каллиграфическим почерком на листке было написано очередное письмо Конструктора: