Остров Буян
Шрифт:
Но те растерялись.
– Не можем стоять против Федора, – говорили посадские, – самих разорит. Не смеем.
Тогда Гаврила наскоро продал лавку и выкупил сам ссудные записи.
Но Емельянов не успокоился: он послал Шемшакова в Новгород, чтобы захватить там и новгородские долги Гаврилы.
Хлебник узнал об этом в свое время; он привез к себе во Псков Кузю, оставил весь торг на него в последней своей лавке, а сам помчался в Новгород спасаться от разорения и правежа.
Кузя теперь был единственным помощником Гаврилы.
– Тетка с робятами в Порхове живут у моих батьки с маткой и никакого худа не чают: жалеет их дядя Гавря, – рассказывал Кузя.
– Что ж теперь будет? – спросил Иванка.
– А кто его знает! Гость Емельянов силен, не нам с ним тягаться. И Шемшаков, подручный его, такой грамотей, что черное белым напишет,
– Эх, Кузька, есть у меня знакомец – таков грамотей искусный! Вот бы дяде Гавриле его совета спрошать! Стречал я его на Великой, рыбу ловили… Площадной подьячий он, что ли… Сходить по торгам…
– Сам старшина площадных подьячих Томила Иваныч дяде Гавриле во всем пособляет. Тот уж такой грамотей, что иного не надобно. Я у него теперь и живу, – сказал Кузя. – Лучше его все равно не сыскать. На его челобитье и вся надежа у наших посадских.
– Много ты знаешь! Кабы тот мой знакомец писал челобитье, то б челобитье было! Уж так-то пишет, что сердце щемит от его письма! – не сдавался Иванка, которому глубоко запал облик странного рыбака на Великой. – Может быть, твой-то ведает про него… Подьячи подьячих ведь знают…
Они подошли к сиротливо засевшему в снег домишке, где жил Кузя.
Кузя взялся за висевший у ворот молоток и стукнул два раза.
Со двора послышались быстрые, легкие молодые шаги, скрипнул запор, и отворилась калитка. Их встретил Иванкин знакомец, странный рыбак-грамотей. Это и был старшина площадных подьячих Томила.
Глава девятая
1
Юность Томилы Слепого [87] прошла над Волгой, в Желтоводском Макарьевском монастыре [88] . Отец его, нижегородский успенский пономарь Иван Толоконник, погиб в ополчении Минина и Пожарского под Москвой. «Фомка Иванов, Пономарев сын», как писали его имя, был по сиротству принят монахами. Здесь было несколько юношей, отданных в монастырь на послушание «для обучения грамоте и воспитания во благочестии».
87
Томила Слепой (Васильев) – один из руководителей Псковского восстания, был (до мятежа) старостой площадных подьячих (см. подстрочное примеч. к с. 25). При его активном участии составлялась большая псковская челобитная царю, в которой очень живо излагались события, вызвавшие бунт в городе, и требования псковитян. После ликвидации восстания был отправлен в Новгород, присужден к кнуту и выслан в отдаленные края Московского государства (см.: M.H. Тихомиров. Псковское восстание 1650 года. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1935, с. 175). Каких-либо более точных биографических сведений о Томиле Слепом, как и о других вождях городского восстания, к сожалению, не сохранилось.
88
Желтоводский Макарьевский монастырь – основан в первой половине XV в. в городе Макарьеве Нижегородской губернии.
Молодые послушники под черными рясами таили сердца озорных поволжских ребят. При встречах с наставниками-монахами они строили постные лица и умильно просили благословения, а за спиной архимандрита [89] и старцев крали с поварни мясо и масло, лазали через стены за водкой, угождали богатым богомолкам; тайком играли в кости и в зернь [90] да рассказывали друг другу потешные и нескромные рассказы. Фома чуждался их лживой и вороватой толпы.
89
Архимандрит – старший монашествующий сан, который имеют настоятели православных монастырей.
90
Зернь – игральные карты.
Он сдружился с двоими, державшимися особняком, – с мордовцем Никитой и поповичем Марком. Вместе они изучали грамматику
91
Аристотель (384–322 гг. до н.э.) – древнегреческий мыслитель, сочинения которого охватывают почти все доступные для того времени области знания.
Они сблизились между собой и научились искусству дружбы, удовлетворяя юношеской потребности высказывать друг перед другом затаенные от наставников мысли и чувства.
Желтоводский архимандрит греческий поп Паисий сам занимался с юношами изучением чужих языков. Фома привязался к книгам. Певучие звуки греческих и латинских стихов опьянили его равномерностью ритма и музыкой. Его потянуло слагать на родном языке такие же звучные вирши.
Архимандрит рассказывал им о греческих и латинских поэтах, ораторах и философах, приводя нравоучительные стихи и речения древних.
Но не глубокомысленный и высокий Аристотель, не блестящий оратор Цицерон, не поэтический жизнелюбец Вергилий [92] прельстили Фому. Он привязался мыслью к одному из латинских поэтов, наследие которого заключалось всего в двух десятках речений, но мысли которого обращались к богатству и бедности, к неправдам и справедливости между людьми. Это был современник Цезаря [93] , знаменитый мим, сирийский раб Публиус Лохис Сирус, любимый народом и увенчанный Цезарем за свое искусство.
92
Цицерон Марк Тулий (106–43 гг. до н.э.) – римский политический деятель, оратор, автор знаменитых речей против Катилины – римского претора (консула).
Вергилий (70–19 гг. до н.э.) – поэт Древнего Рима, автор «Энеиды».
93
Цезарь Гай Юлий (100–44 гг. до н.э.) – римский государственный деятель, писатель.
«Desunt inopiae pauca, avaritiae omnia» [94] , – прочли они как-то среди других изречений Сируса, и Фома в первый раз в жизни взялся за сочинение виршей. Втайне от всех, даже от Никиты и Марка, он просидел не один час, трудясь, и наконец прочел друзьям плоды своей работы – переложение мысли Сируса в вирши:
Велика ли сирых недостача?Егда хлеба на день – уж и то удача.Скареда же хоть в сто крат богаче,Днем и ночью о нуждишках плачет.94
«У бедности недостача в немногом, у скупости – во всем» (лат.).
Никите понравилось, Марк же сурово качнул головой.
– Ты бы псалмы Давыдовы [95] перелагал в вирши, что ли, все лепей было бы, да и начальствующим угоднее. А сие к чему! – с пренебрежением сказал он.
Марк вообще любил угождение старшим, любил похвалу начальства и ревновал, когда архимандрит хвалил усердного и вдумчивого Никиту.
– Никита упорством козлиным берет в ученье, – доверительно говорил Марк Фоме. – Мужик, да еще мордовец. Разум тупой у него, лишь упорства много!
95
…псалмы Давыдовы… – Имеются в виду псалмы Давида, царя Израильско-Иудейского государства в конце IX в. до н.э.