Остров чародеев

Elsingor

– Значит, придется полагаться на собственные силы.

– Пару лодок с причала вполне можем одолжить. Заодно и обследуем большую часть побережья. Вдруг такие прикольные расщелины встретятся ещё?

– Да, металлоискатель тут был бы очень кстати.

– Хорошая мысль! С ним непременно что-нибудь, да отыщем. Кроме того, в пещере есть путь, ведущий вглубь.

– Я хотел осмотреть его, - подал голос Олаф, до той поры молчавший. – Увы, проход резко обрывается вниз, уходя под воду. Можно только нырять. Но сколько времени придется плыть под водой, сказать сложно.

– Ничего страшного, я достаточно долго могу находиться на глубине, - заявил

Жозе. – У нас в Рио многие занимаются ловлей жемчуга, и я тоже пробовал себя в этом – без особых успехов, правда. Всё, что лежит близко к поверхности, вычистили до меня, а дальше – профессионалом надо быть. Я же не ставил перед собой такой цели.

– Эх, маски бы сюда и кислородные баллоны, тогда всё равно, на сколько метров погружаться!

– А если тряхнуть коменданта на предмет аквалангов и остального?

– Попробуй, попробуй. Скорей всего, получишь в ответ большой и толстый кукиш.

– Посмотрим. Когда сплаваем туда вновь?

– Как только хорошенько подготовимся и раздобудем всё необходимое.

Глава 18.

Так началась для них новая жизнь – студенческая, во все времена славившаяся беззаботностью и нигилизмом. Необходимость осваивать ремесло чародея – само собой, но какой уважающий себя студент ради учёбы станет лишать себя маленьких радостей жизни? Кому-то пришлись по вкусу прогулки по острову и отдых на свежем отдыхе, кто-то предпочёл посиделки в компании и настольные игры типа шахмат, нард или бриджа, кому-то милее оказались книги и философские беседы. Нашлись, конечно, и задроты (где ж без них?), с первых дней своего пребывания в Академии с головой ушедшие в постижение тайн волшебства и тренировки магического потенциала.

Увы, сильно ошибались те, кто думал, что после вводного курса лекций их на некоторое время оставят в покое – через пару дней после занятия по магии Природы начались уроки латинского. Вел их тщедушный старичок по фамилии Троддз, после обретения в незапамятные времена звания Мастера полностью переключившийся на изучение древних наречий и считавшийся одним из лучших знатоков латыни. Беда была лишь в том, что он наивно полагал - другие тоже должны воспылать к ней любовью. И поэтому очень огорчался, когда видел небрежение к изучаемому предмету. Поэтому каждое занятие начиналось с патетической речи.

– Как!? Как вы можете быть равнодушными к овладению языком, на котором разговаривали величайшие мыслители человечества? На котором написаны бессмертные трактаты по естествознанию и философии! А римское право!? Вся мировая юридическая наука основана на нём! И вы не сможете понять потаённый смысл многих художественных произведений и образцов живописи эпохи Возрождения и Нового Времени, не зная истории одной из величайших цивилизаций человечества – Римской Империи! Да знаете ли вы, что большинство современных европейских языков – английский, германский, французский, испанский и другие – не более чем искаженная латынь, заимствованная населявшими Европу варварскими племенами. А как она изыскана и певуча! Homo sum, humani nihil a me alienum puto (я человек, и ничто человеческое мне не чуждо – лат.) – ну разве не красиво?

Ученики про себя посмеивались над искренней убежденностью старого чудака, однако на уроках старались вести себя прилично, более или менее убедительно изображая заинтересованность в постижении правил грамматики и словарного запаса языка Цицерона, Тацита, Овидия и Сенеки. Энтузиазма, сообщаемого мистером Троддзом, хватало, правда, ненадолго – чаще всего только

до конца занятия, после чего о необходимости изучения латыни вспоминалось лишь, когда приходила пора делать домашнее задание. Вскоре наиболее ушлые студенты нашли слабое место преподавателя-языковеда: стоило во время занятия кому-нибудь задать вопрос на историческую тему, касающуюся Древнего Рима, как старичок с не меньшим усердием переключался на её обсуждение, будь то завоевательные походы, становление императорской власти, гладиаторские бои или верования населения империи. И, увлекшись, совершенно забывал об основной теме занятия.

Тем не менее, задания всё же выдавались, и студентам волей-неволей приходилось браться за учебники и словари. Проще всех латинский давался Ли Энн – как выяснилось, в детстве с нею занималась бабушка. Узнав о том, к англичанке табунами стали прибегать однокурсники с просьбами перевести трудный текст или решить упражнение. Но Ли Энн не отказывалась помочь – если только не была сильно занята своими делами. Среди особо злоупотреблявших её терпением оказался Славик – не вдаваясь в тонкости словосочетаний и идиом, он предпочитал не залезать в дебри, а воспользоваться бесплатной консультацией. Впрочем, имелась и иная причина наносить визиты Ли Энн – рядом с её комнатой располагались апартаменты Жанны.

Однако ответного проявления чувств никак не наступало: француженка лишь поддразнивала Славика, а предложения типа прогуляться вдвоем по острову неизменно отклоняла, причем настолько остроумно, что тот сразу же терялся и лишь мямлил невразумительное в ответ. Денис, видя его душевные страдания, сочувствовал, однако из-за невозможности чем-либо помочь в столь деликатном деле предлагал набраться терпения. Но разве в юности кто-нибудь следует подобным советам?

Что же до самого Дениса, то некоторым девушкам он симпатизировал чуть больше, чем остальным, но не более того. Тусовок с дружеской компанией да чтения увлекательной литературы хватало за глаза. Само собой, и учебный процесс не забывал, регулярно, пусть и не идеальным образом делая домашние, а также активируя кристалл. Видения, охватывающие при этом, по сути своей мало чем отличались от первого раза – вместо круговорота желтых снежинок мог оказаться в потоке солнечных лучей или увидеть себя лежащим на песчаном бархане, а песок сам собой искрился и переливался. Как-то случился даже дождь из золотых монет, рассыпавшихся в пыль при ударе о землю или попадании на тело.

Миражи Славика в основном связывались с блужданием в лесных зарослях, пару раз – ощущение плавания среди лиановых водорослей. Нечто похожее поведал и Ричи, тоже выбравший кристалл зелёного цвета.

Ли Энн рассказала, что во время общения со своим матово-белым многогранником испытывает ощущения парения среди облаков, или уносит течением молочной реки.

– А Жанне не повезло. Жаловалась - при медитации оказывается в центре озера огня.

– Так, может, не стоило выбирать кристалл рубиновой расцветки?

– Она любит яркие цвета, поэтому и взяла такой.

– А поменять не пробовала?

– Разве возможно? Ладно, посоветую ей взять другой. Их тут столько – на любой вкус. Кстати, у тебя случайно нет нескольких листков бумаги для зачаровывания? Ходила к коменданту, но он не дал, послал в какой-то магазин. Однако в замке его не нашла. Случайно не знаешь, где он?

– Случайно знаю. В лесном посёлке. А десяток листиков дам тебе и так.

– Да зачем – прогуляюсь туда и куплю!

– В подарок. Что бы мы без тебя делали на уроках латыни?