Остров Древних

Решетов Евгений Валерьевич

Пока же я заинтересованно посмотрел на Машку, а та ядовито выдала:

— Слушай, а ведь если я всем расскажу, что тут произошло, то тебя по головке не погладят. Ты убил двух людей. И если мы вернёмся на Землю, то тебе это точно припомнят.

— Это была самооборона.

— Полиция разберётся, что это было! Да и люди в храме сами решат правильно ты поступил или нет. Но я тебе отвечаю… Многие сочтут твой поступок мерзким, — усмехнулась девчонка и сложила руки на груди.

— А то, что я тебя спас не считается? — насмешливо сказал я, двинувшись в сторону храма. —

Да, наверное, действительно не считается, я же спас змею, а не человека.

— Сам ты змея! — огрызнулась Машка и следом возбуждённо выдала: — Я никому не расскажу о том, что ты сделал, а ты будешь молчать о моём небольшом проступке!

— Ты о краже кольца? Идёт, — легко согласился я, вызвав у девчонки ликующую улыбку.

А почему бы и нет? В словах скользкой сучки действительно что-то было. Поэтому я заключил неплохую сделку. Но впредь от Машки лучше держаться подальше. От неё всякого говна можно ожидать.

И я даже на всякий случай приглядывал за ней краем глаза, пока мы шли к храму. А то вдруг она совсем одуреет и попытается ткнуть меня кинжалом, висящим в ножнах на её боку? Но она не ударила. И до храма мы добрались без проблем.

А уже в самом храме нас ждало активное обсуждение. Все девчонки видели во сне ангела, чем и поделились с остальными людьми. И сейчас народ возбуждённо мусолил эту тему.

— Ты уже слышать, что произойти? — спросил у меня Толик, стоявший возле входа.

— Ага, — кивнул я и досадливо поморщился, увидев Жанку. Она заметила, что мы с Машкой вместе вошли в храм, что, конечно же, не обрадовало её. Глаза девчонки сузились до двух щёлочек, а крылья носа затрепетали. Машка же нарочно победно улыбнулась и пошла вглубь зала, виляя аппетитным задом.

— И чего ты думать? — спросил чернокожий, потерев помятую после сна физиономию.

— А чего тут думать? Делать надо, — пробурчал я, исключил Машку из группы и направил свои стопы к участковому, шушукающемуся с Георгием Ивановичем.

—… Ангел убил человека, раз он знает наш язык, — донёсся до моих ушей обрывок фразы Лосяткина.

— Или у ангела совсем хитрая способность, благодаря которой его кто угодно понимает во сне, — предположил преподаватель и почесал мочку, потревожив седой пучок волос, торчащих из уха. Там будто бы кисточка пряталась.

— О, Костров! — заприметил меня участковый. — А я как раз хотел тебя найти. Азамат сказал, что вы с Машкой куда-то побежали как угорелые.

— Да просто решили прокачаться, услышав о разгуливающих рядом зомби. Боялись, что кто-то нас может опередить, — солгал я, уловив какой-то приглушённый треск, раздавшийся под полом. Или показалось?

— Похвальное рвение, но вы без моего ведома базу не покидайте. Если у нас не будет чёткой дисциплины, то возникнет полная анархия, — твёрдо сказал участковый. — И по поводу зомби… Я установлю очерёдность, кто на что и где охотится. А пока вот выясняю у кого какой уровень, и кто обладает симбионтом. Оказывается, у нас больше половины… игроков. Мы решили именно так называть тех, у кого есть симбионт. А ты, как я и говорил, самый сильный наш игрок.

— Ага, только

меня, как и вас, где-то через семь дней завалят эльфы, если мы не откроем врата на Землю. Да, вы не ослышались, есть такая возможность. Только вы пока держите в секрете всё то, что услышите от меня, а то мало ли что… — произнёс я и вкратце поведал собеседникам всё, что узнал о вратах. Только о своём кольце умолчал. А вот о летуне-спамере дал полный расклад.

— Значит, о вратах знают ящеры и ангелы? — ещё больше сморщил лоб преподаватель, хотя казалось, что больше уже некуда. — Наверное, нам стоит исходить из этого.

— Согласен. И нам явно стоит покинуть этот храм. Вдруг летун как-то запеленговал тех, чей сон посетил? Если он на это способен, то ему уже известно местонахождение наших девушек. И хрен знает как он воспользуется этими знаниями, — мрачно проговорил я и услышал дикий крик, родившийся где-то под полом.

— Это в подвале, там, где раненые и больные, — выдохнул Лосяткин и следом громко заорал, увидев испуг на лицах студентов: — Граждане, сохраняйте спокойствие. Я сейчас всё проверю!

Но граждане, конечно, не успокоились. Наоборот, они стали вопить ещё громче, когда из подвала вылетели надсадные предсмертные хрипы, вторящие утробному бурчанию.

Страшные звуки отражались от потолка и стен, а по полу с треском змеились стремительно расширяющиеся трещины. Мраморные плиты раскалывались словно белый шоколад. А затем они резко вспучились будто нарыв и разлетелись во все стороны.

Я не устоял на ногах и упал на колени. А рядом со мной грохнулся на спину участковый и без сознания свалился преподаватель. Старик получил осколком мрамора по затылку. И тут же его кровь принялась пятнать пол, обзавёдшейся здоровенным провалом, из которого грузно выбиралось громадное нечто.

— Да чем же вашу мать они все питаются! — ахнул я, тараща глаза.

Монстр был похож на хвостатого исполинского крота, закованного в серые роговые пластины. Его небольшие красные глазки голодно сверкали, а между метровыми окровавленными зубами застряла человеческая голова с навсегда застывшей гримасой животного ужаса. На загнутых мощных когтях твари висели обрывки человеческой кожи. А из вытянутой пасти капала окрашенная в красное тягучая слюна.

— Бежим! — истошно завизжала Машка и со всех ног помчалась к выходу, перепрыгивая трещины и обломки.

— Стоять! — заорал я, шустро выпрямившись. — Все вместе мы завалим эту тварь и получим море опыта!

К сожалению, мой крик не добрался до разума запаниковавших людей. Почти все они ринулись к выходу и окнам, будто крысы, покидающие тонущий корабль.

Однако монстр успел громадной лапой сбить с ног парочку студентов. Они с дикими криками покатились по полу. Один врезался в колонну, застыв сломанной перекрученной куклой. А второй сумел подняться на ноги и судорожно похромать к окну. Но монстр не собирался отпускать его. Он метнул к нему свою пасть и перекусил пополам истошно заоравшего парня. Торс студента захрустел между зубов чудовища, а его ноги со смачным шлепком упали на окровавленный пол.