Остров «Его величества». И ведро обыкновенной воды...(Фантастический роман-памфлет и повесть)
Шрифт:
— Это всё не доказательства, — так же хладнокровно ответил арестованный. — Суд присяжных — это вам не народный суд в вашей Восточной Европе, инспектор Ганев.
— Вы меня знаете? — искренне удивился болгарин.
— Еще бы! Не удивляйтесь, что я так откровенен. Ваших данных достаточно лишь для того, чтобы вам самим быть уверенным в моей истинной сущности, но для суда недостаточно даже той видеопленки, на которой записывается наш разговор. Я всегда могу заявить, что вы меня принуждали и воздействовали на меня наркотиками.
— Ну-ну, не учите меня. Достаточно
— Действительно, с чего бы? — засмеялся Холбрук.
— А с того, что суда над вами не будет. Вы абсолютно правы — нет у нас достаточного материала, чтобы добиться обвинительного приговора. И арестовали мы вас незаконно, за что я смиренно прошу прощения. — Холбрук поднял голову. — Выпустим мы вас, Холбрук.
Арестованный молчал.
— Вы можете даже подать на нас в суд за незаконный арест, а?
— Что у вас на руках? — выдавил наконец Холбрук.
— Вот это уже другой разговор, — хмыкнул Ганев. — Уважаю деловых людей.
Его душило отвращение, но он сдерживал себя: с такими типами можно говорить только их собственным языком, иного они просто не понимают. А Холбрук почувствовал, что ему будет худо.
— Убийство, совершенное вами в Италии, шло вразрез с инструкциями, которые вы получили от вашей организации. Вы убрали человека, который должен был передать вам крупную сумму, вырученную от продажи картин, похищенных в национальном музее. Обвинили его в том, что он деньги эти присвоил. А на самом-то деле деньги у вас. И вы прикончили его, заметая следы.
Для суда над вами доказательств у нас не хватит. А если и хватит, ваши адвокаты смогут растянуть дело на много лет. Но наших данных вполне достаточно для ваших же собственных хозяев. И у нас есть возможности их с этими доказательствами ознакомить. Прекрасно, я приношу свои извинения и выпускаю вас. Но вы даже не успеете подать на меня в суд, так как вас убьют свои же. Итак, будете говорить?
И Холбрук начал говорить. После того как с его показаниями ознакомили второго «конвоира», развязался язык и у того. Молчал только «подконвойный».
Но самую большую загадку этот «подконвойный» задал Ганеву четыре дня спустя после своего ареста, неожиданно скончавшись. Экспертиза установила, что он был отравлен за… десять дней до ареста очень медленно действующим ядом. Вывод напрашивался сам собой: он должен был выполнить задание и умереть.
«Но какое задание? Чье? Что вообще, черт побери, происходит?» — спрашивал сам себя Ганев, теряясь в догадках.
Холбрук охотно выкладывал все, что знал о торговле наркотиками, но замолкал как рыба, стоило только Ганеву завести речь о том, что же привело его в Нюрнберг и кто такой «подконвойный».
— Это страшная тайна, господин Ганев, — бормотал тот. — Я расскажу, я все расскажу, но сперва отправьте меня в Нью-Йорк. Я знаю, там есть специальная федеральная тюрьма с особым
От страха Холбрук был не вполне в себе.
Второй же бандит — его напарник — просто ничего не знал. Ему лишь было приказано сопровождать Холбрука и «подконвойного» и не задавать вопросов.
Делать нечего, решил Ганев, надо ехать в Нью-Йорк. Тем более что оттуда поступили данные, еще больше запутывающие и без того туманную картину. Косвенным путем были установлены личности троих людей, арестованных при разгроме нацистской типографии и убитых снарядом из базуки в той стране, где исчез почти две недели назад Джеральд Финчли. Все трое оказались «пушерами», проходившими в прошлом по делам СОБН.
«Круг замкнулся? — еще и еще раз возвращался к одной и той же мысли Ганев. — Но что это был за круг? И какие еще круги идут от него? Нет, надо срочно этапировать заключенных в Нью-Йорк и лететь туда вместе с ними».
Ганева спасла от смерти обыкновенная бюрократия. Не задержись он в Лондоне всего лишь на один день из-за подробного доклада о нюрнбергском деле, затребованного региональным директором СОБН по Западной Европе, Ганев рухнул бы в Атлантический океан вместе с обломками ракетоплана, на борту которого отправили в Штаты его подопечных. Ракетоплан взорвали управляемой по радио миной, не пощадив четыре сотни пассажиров, находившихся на борту.
УГОДЬЯ ФИРМЫ «РОМЕРСОН»
(5.5.2005 г.)
Видели бы меня сейчас мои былые коллеги по нашей тихой уютной обсерватории! Физиономия заляпана грязью так, что через нее с трудом пробивается многодневная щетина. От рубахи остались одни лохмотья, джинсы располосованы. За последнее время я не ел ничего, кроме представителей местной флоры, потому что рюкзак с продуктами и питательными таблетками остался на месте моей позавчерашней встречи с одним из представителей местной фауны — ягуаром. Честно говоря, в кино это все выглядит гораздо лучше, чем в жизни. Он бросился на меня так неожиданно, что я еле успел достать нож и, катаясь с хищником в обнимку по земле, всадить ему в горло.
Потом я из последних сил бежал с того места, боясь, что шум и запах схватки привлечет еще кого-нибудь из хищных зверей.
Первое, что я услышал, придя в себя, было журчание воды. Губы мои слиплись от жажды, и я прильнул к маленькому ручейку, благо что вода в нем была относительно чистой. Но важнее было другое. Я заблудился, а ручеек должен был вывести меня на главную тропу — к реке. Превозмогая боль, я через несколько часов добрался до реки. Шорохи и шелесты слышались со всех сторон. Быть может, это были змеи, но у меня уже не было сил реагировать на них. Я свалился у самой воды, теряя сознание. Что-то ползло по моим ногам, быть может какой-нибудь ядовитый паук, но в тот момент все уже было безразлично.