Остров Эллис
Шрифт:
Он наклонился к ней.
— Мое счастье — вот что важно!
Ванесса вскочила.
— Вы… Вы — эгоистичные троглодиты! — выкрикнула она и выскочила из столовой на палубу.
— О Боже, — проговорил Фиппс, поднимая салфетку. — Как бы я хотел, чтобы эта девочка вообще не умела читать!
— Извините, сэр, — вставил Марко, — может мне стоит пойти поговорить с ней?
Фиппс задумчиво посмотрел на негр.
— Пожалуй, — сказал он, наконец. — Это
Марко встал.
— Извините, — вежливо произнес он и вышел на палубу.
После того, как он вышел, в столовой воцарилась тишина. Затем Фиппс повернулся к Мод и сказал:
— Знаешь, а он стал цивилизованным юношей. Может, он сможет что-нибудь сделать с ней?
— Он еще, — ответила Мод, отодвигая от себя тарелку, — и чрезвычайно красивый юноша.
И она понимающе улыбнулась Фиппсу.
— Да, — проговорил он. — Да, он…
Он посмотрел на дверь и подумал: «Боже, вот что ей нужно: красивый самец-итальянец».
«Марко и Ванесса, —размышляла рядом Мод. — Интересная комбинация… А почему бы и нет? Это пойдет на пользу им обоим. И определенно оставит Марко при мне, чего бы я хотела… Какой он умный, этот Марко! Я явно недооценивала своего дорогого мальчика…»
Море и ветер успокоились, и яхта не спеша двигалась в южном направлении, но было все еще прохладно, и Марко, подойдя к Ванессе, снял свое пальто и накинул ей на плечи.
— Ты, ведь, не хочешь получить пневмонию? — спросил он.
— А разве кого-нибудь волнует, что я делаю? — ответила она, кутаясь в пальто.
— Это глупо.
— Нет. О, я знаю, что ты сейчас мне скажешь: не надо устраивать сцен. Я должна была поддержать разговор о мосте, о гольфе или о чем угодно таком же глупом… Знаю. Ты прав. Но я никогда не смогу так — и не буду. Это еще одна причина, по которой я рада, что ты вышел один.
— Почему?
Она повернулась в его сторону.
— Ты ведь аутсайдер — как и я.
Он посмотрел на ее лицо, освещенное луной, и подумал, как это происходит так в мире, что она может почувствовать себя аутсайдером. Он обнял ее и поцеловал. Она какое-то время не сопротивлялась. А затем оттолкнула его.
— Нам не надо этого делать, — прошептала она.
— Почему? Мне это понравилось.
— Мне тоже, но я мало знаю о поцелуях… или любви…
— Значит, пришло время узнать.
Марко снова обнял и поцеловал ее. На этот раз она не оттолкнула его, и он почувствовал, как она затрепетала.
— Расслабься, — проговорил он, гладя ее волосы. — Расслабься…
— Да, я хотела бы расслабиться.
Он подумал, как любопытно услышать такую фразу.
— Ты ведь не боишься меня, правда?
— Нет… не думаю…
Вдруг она резко оттолкнула Марко
— Мне пора спать.
Она повернулась и поспешила в сторону своей каюты. Он поднял пальто и поглядел ей вслед.
Тут Марко услышал за своей спиной шаги, к нему быстро приближался Фиппс. Фиппс был одет к ужину, даже на море. Высокий, стройный, со своей любимой трубкой во рту.
— Ну, как дела с Ван? — спросил он, облокотясь на перила рядом с Марко.
— Я успокоил ее. Думаю, она послушала меня.
— Отлично.
Какое-то время он молчал, наблюдая за отражением луны, которое время от времени появлялось в воде.
— Она — хорошая девочка, — выговорил Фиппс, наконец, — но ее слишком волнуют мировые проблемы. В каком-то смысле я восхищаюсь ею… но жить с ней очень трудно.
Он повернулся к Марко.
— Она никогда не проявляла интереса к мужчинам. Она молода, и она всегда была в школах для девочек… так что это естественно. Как ты думаешь, она увлечена тобой?
Марко сжал руки в карманах в кулаки.
— Не знаю.
Фиппс улыбнулся:
— Надеюсь. Спокойной ночи, Марко.
И он, попыхивая трубкой, пошел дальше по палубе.
После смерти престарелой хозяйки дома на Гроув стрит, Карл выкупил его у наследников. К этому его подтолкнула и беременность Бриджит. Теперь они с Бриджит занимали все три этажа дома и в канун Рождества 1910 года устроили небольшую вечеринку, пригласив Кейзи и Кетлин, Джорджи и еще десяток друзей выпить традиционный яичный ликер и попеть хоралы вокруг наряженной Бриджит елки. Гостиная на первом этаже старого дома имела высокий потолок, украшенный лепниной в колониальном стиле, и лепной плафон над люстрой. Стиль девятнадцатого века в сочетании с падающим за окном снегом навевал диккенсовские настроения.
Когда они дважды пропели все хоралы, Бриджит подала сестре яичный ликер и присела поговорить с ней. На Джорджи было темно-зеленое платье, которое выбрала для нее Бриджит, а хоралы и выпитый ликер подняли ей настроение.
— У нас здесь есть один молодой человек, который очень хотел бы познакомиться с тобой, — сказала Бриджит. — Он работает в издательстве. У него приятная внешность. И он весь вечер не сводил с тебя глаз. Но он очень застенчивый, бедняга. Поэтому я хотела бы представить его тебе…
— Бриджит, — ответила, улыбаясь, Джорджи, — ты когда-нибудь оставишь эту идею?
— По-моему, нет ничего предосудительного в том, если ты встретишься с каким-нибудь другим молодым человеком, — заметила Бриджит. — Тем более, что-то я не вижу здесь сегодня нашего прекрасного итальянца! Он путешествует по Карибским островам на яхте сенатора…
— Это я сказалаему поехать. Для него лучше познакомиться с сенатором поближе. И кроме того, ему нужны каникулы после всего, что он пережил.