Остров Эскадо
Шрифт:
Однажды, съев мороженое, Синди бежала домой и вдруг увидела бредущего по улице молодого человека.
— Ты заболел? — спросила Синди. — Такой молодой, а бредешь как дедушка.
— Отстань, — огрызнулся молодой человек, поддерживая руками штаны, и побрел дальше.
Но Синди не отстала. Крупная девочка потихоньку шла за молодым человеком, чувствовала: ему надо помочь.
ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА
Как лучше приглядываться? В чем души не чают? Кто интересуется кошками? Почему
Молодой человек добрел до совсем маленького домика. Синди удивилась. Таких мелких, невзрачных домиков на острове Эскадо ни у кого не было. Все нашедшие клады строили себе очень вместительные, красивые дома. Синди подбежала к окошку без стекла, заглянула внутрь. Внутри стояла только кровать без одеяла, больше ничего.
На кровати сидел молодой человек, хныкал:
— Хочу вкусного! Хочу мороженого, хочу жвачку, хочу шоколадных конфет!
— Бедный Пэпэ, — услышала Синди голос, который отвечал молодому человеку. — Я бы пошла, если бы могла шагать ногами, я бы принесла, если бы могла держать руками. Я принесла бы тебе, Пэпэ, все, что хочешь.
Синди присмотрелась и поняла: говорит тряпичная кукла. Молодой человек держал ее в руках. Но тут молодой человек отбросил куклу на край кровати, крикнул:
— Но ты не можешь, так нечего и болтать! Ты не моя кукла. Я не девчонка, а молодой человек.
— Ах, Пэпэ, Пэпэ! — прошептала кукла, беспомощно свисая с кровати вниз головой. — Конечно, я не твоя кукла. Я кукла твоей мамы. Но, к сожалению, она давно умерла.
А молодой человек бил руками по кровати, кричал:
— Не честно, не честно! Я нарочно маленький домик построил, чтоб от клада больше денег осталось — вкусное покупать. Почему я должен был свои деньги отдавать? Ну и что, что им кладов не досталось? Я-то нашел! А потом пуговицы придумали. Сначала-то я обрадовался, а теперь что делать? Нет у меня больше пуговиц, нету. Кончились. Штаны и то застегнуть нечем — вот рукой держу. А вкусного хочется!
— Смотрю я на тебя Пэпэ, — сказала кукла, — и не знаю…
— Смотришь? — вдруг замер Пэпэ. — Погоди, а чем это ты на меня смотришь?
Синди тоже взглянула — чем же смотрит кукла? У тряпичной куклы вместо глаз были две круглые пуговицы.
— Как же я раньше не сообразил?! — воскликнул счастливый Пэпэ. — Целых две пуговицы! Мороженое и газировка! Или нет, лучше жвачка и шоколад! Я возьму, да?
— Конечно, Пэпэ, конечно, — торопливо сказала кукла. — Бери. Мне только жаль, что я тебя больше никогда не увижу.
— Да чего на меня смотреть? Картина я, что ли? — бормотал Пэпэ, откручивая пуговицы.
Через миг он выскочил из домика, даже не сказав кукле до свидания.
Синди влезла в окно и подошла к кровати.
— Кто-то пришел, — тихо сказала кукла. — Здравствуй, кто-то.
— Здравствуй,
Мама Пэпэ умерла очень рано. Она была еще совсем молодая, почти девочка. Только-только родила своего маленького Пэпэ — и в тот же вечер умерла. Умирая, мама сказала своей любимой кукле: «Пожалуйста, сумей говорить и не оставляй моего сына. Я хочу, чтоб кто-нибудь говорил ему ласковые слова».
Так сильно она это сказала, что в природе случилось волшебство: кукла сумела.
Отец Пэпэ тоже умер рано. Он был беден, изо всех сил старался разбогатеть. Старался-старался, разбогател и скончался на следующий день, потому что сил жить у него совсем «е осталось.
Пэпэ оказался один, но не очень огорчился. Он был теперь богатый мальчик, решил так: „Родителей у меня больше нет, буду баловать себя сам“.
И Пэпэ баловал себя, как мог. Днем, утром и вечером. А к словам куклы, которая пыталась его хоть чему-нибудь научить, не прислушивался. Он стал молодым человеком и, что ни день, тратил все больше денег. Тратил, тратил, никогда ничего не зарабатывал. И конечно, деньги у него кончились. Так бывает всегда.
Без денег Пэпэ жить не понравилось. Но тут знакомые позвали его на остров Эскадо. Пэпэ приехал, вырыл клад. Когда вместо денег пришлось за что-нибудь вкусное давать пуговицу, Пэпэ сначала бодро срезал пуговицы со своих рубашек. Вскоре очередь дошла до штанов.
А потом Пэпэ сидел без пуговиц на кровати и хныкал:
— Почему у них есть пуговицы, а у меня нет?
— Потому что они стараются друг для друга, — объясняла кукла. — Это же просто. Чем больше делаешь хорошего для других, тем больше у тебя пуговиц. Хоть в три ряда пришивай. А кто ни для кого пальцем шевельнуть не хочет, тот держит штаны руками, а то упадут.
Но Пэпэ ничего не хотел понимать.
— Не буду ни для кого делать, — говорил он. — Для меня никто ничего не сделал — и я для других не буду.
Напрасно кукла доказывала, что это ведь другие люди сделали жвачки, шоколад, мороженое — все те вкусные вещи, которые так любит Пэпэ.
— Ну и что? Они же не для меня сделали, а просто так…
— Ах, Синди, — закончила свой рассказ кукла. — Мой Пэпэ слишком сильно любит вкусное. Он безумно обожает жвачку, крепко влюблен в шоколад и всей душой страстно мечтает о печенье. Синди, ты знаешь, что такое страсть?
— Страсть? — нахмурилась Синди. — Что-то страшное.
— Да, — сказала кукла. — Если кто-то пылает страстью к холодному мороженому и души не чает в твердой шоколадке — это страшно. В шоколадке действительно нет души. Она ведь не живая.
— Значит, твоему Пэпэ нельзя помочь? — огорчилась Синди.
— Почему нельзя? Можно. Даже сильную страсть можно победить теплой, живой любовью. Пэпэ сразу бы перестал так преданно любить жвачку и шоколад, если бы всей душдй полюбил что-то живое.