Остров каннибалов

Лутцке Чад

Кевин заметил плюшевую гориллу Мелани рядом с кабиной пилота и схватил ее. Он положил игрушку ей на колени и обхватил ее безвольными руками.

– У нас все будет хорошо, - сказал он.
– Кто-нибудь найдет нас. У них есть люди, чья работа заключается в том, чтобы помогать в подобных ситуациях.

– Ты сказал маме, что мы можем остаться здесь навсегда, - сказал Калеб.

Кевин обдумал свои следующие слова и задумался, поймет ли его сын, что все это чушь собачья.

– Да, я действительно так сказал, и мне очень жаль. Я не это имел в виду. Я просто

был расстроен. Мы покинем этот остров. И когда мы это сделаем... ты помнишь тот велосипед, который ты хотел, тот, который есть у Джека Мейера? Я куплю тебе точно такой же. Магнитные колеса, двойная рама, все такое.

Эти слова были похожи на попытку наклеить пластырь на ампутированную ногу.

– Кармен действительно мертва? Или мама слишком много выпила?

Вопрос застал Кевина врасплох. Не потому, что это было так прозаично, и не потому, что это поставило его в положение, когда он мог пролить больше правды, как бы он этого ни хотел избежать. Это было потому, что он не осознавал, насколько Калеб был осведомлен обо всем, что было не так в их жизни. Или мама слишком много выпила? Что еще знал Калеб? Знал ли он, насколько плох был их брак и почему? Знал ли он об увлечении Кармен? Он уловил это сам? Сказала ли она ему что-то в качестве подсказки, которую он никогда не должен был узнать?

– Мне очень жаль, Калеб. Она действительно покинула нас.

Кевин чувствовал, что нужно дать что-то большее, какое-то словесное предложение, которое помогло бы остановить боль. Но в голову ничего не приходило. Его слова были камнем, брошенным в пустой колодец.

Лучший отец мог бы придумать правильные слова.

Может быть. Но Кевин знал, что, хотя все в конце концов умирают и переживают потери до того, как этот день наступит, они не созданы для этого. Это просто происходит. Их бросают на глубину, и они делают все возможное, чтобы продолжать плыть, поскольку вода превращается в грязь, а легкость передвижения замедляется до ползания, когда они пробираются к краю, где они надеются, что там есть кто-то, кто скажет правильные слова, кто протянет руку помощи. Кевин отчаянно хотел быть этой рукой для своего мальчика.

Пока он смотрел в невинные глаза своего сына, слушая приглушенное хныканье своей жены прямо за дверью, позади него застонал Росс.

Кевин вскарабкался на его сторону.

– Привет, приятель.

Росс открыл глаза и заморгал, пытаясь сосредоточиться на фигуре рядом с ним. Во рту появился привкус меди, в голове запульсировало. Ему казалось, что кто-то наступил ему на лицо, придавив тяжелым ботинком. Он дотронулся до носа и поморщился. Через него было невозможно дышать.

– Джен в порядке, Мелани тоже, - сказал голос.
– Как ты себя чувствуешь?

– Где Джен?

– Она снаружи с Вики.

– Как Луис?

– Кто?

– Пилот.

– Он не выжил... и Кармен тоже.

Глаза Росса распахнулись.

– Они мертвы?

Он сел, кряхтя, и схватился за голову.

– Эй. Притормози, чувак. Мы никуда не торопимся.

– Я просто не могу в это поверить. Я имею

в виду... инсульт? Как такое вообще может быть?

Он покачал головой, борясь с реальностью ситуации, затем посмотрел на Мелани и сразу понял, что она травмирована.

Кевин помог своему другу подняться и подвел его к месту рядом с Мелани. Росс заправил волосы дочери за ухо и прижался губами к ее лицу, что-то шепча ей.

– Привет, милая. С папой все в порядке. Как и с мамой, - oн закончил поцелуй и посмотрел на ее вялые руки, обнимающие плюшевую обезьянку.
– Похоже, с Фузу тоже все в порядке, особенно учитывая, что ты заботишься о ней, - oн попытался улыбнуться.

Девочка ничего не сказала.

Росс говорил о напрасном беспокойстве и о том, что их скоро спасут, потому что люди уже отправились на их поиски. Он не верил ничему из того, что говорил.

– Я полагаю, ты не знаешь, где мы находимся, - сказал Кевин.

– Не знаю. Но я знаю, что мы чертовски далеко от Барбадоса. А ещё мы можем быть очень далеко от Гваделупы, - Росс снова дотронулся до своего носа, ощупывая синяки, осторожно убирая корку крови.
– Опять же, траектории полета не заданы по прямой линии. Мы могли бы оказаться так далеко на юге, как Гренада. Ты уже смотрел, что там снаружи?

– Так, одним глазом только. Меня немного беспокоит здешняя дикая фауна.

– Я думаю, пока мы следим за змеями, может быть, ещё за некоторыми обезьянами... черт... Я не знаю, что там водится.

– Я проверил рацию. Насколько я могу судить, она сломана.

Росс слушал вполуха. Он мог разобрать тембр голоса своей жены снаружи. В тот момент это был самый прекрасный звук, который он когда-либо слышал – сладкая птичья песня, донесенная прохладным ветерком в летний день. Этот звук заставил его подняться на ноги и выскочить за дверь.

Они могли разглядеть синеву моря примерно в ста ярдах от того места, где они стояли, но, оглядевшись во всех других направлениях, не увидели ничего, кроме густых джунглей.

Вики, казалось, успокоилась, и ее дыхание нормализовалось, хотя она вздрагивала, делая глубокие вдохи. Кевин осмотрел ее ребра. По крайней мере, они были в синяках. Если они и были сломаны, он не мог почувствовать, где именно. Это был хороший знак.

Он проверил повреждения самолета и осмотрел землю вокруг него.

– Не хочу никого пугать, но, я думаю, было бы неплохо, если бы у каждого из нас было что-то, что можно было бы использовать в качестве оружия. Если вы увидите какое-нибудь незакрепленное оборудование среди обломков, берите его.

– Быть вооруженной против змеи – это наименьшая из моих забот, - сказала Вики.

– Кевин прав, - сказал Росс.
– Лучше перестраховаться. Мы не знаем, что здесь происходит.

Краем глаза Кевин заметил движение в окне кабины пилотов. Тень, отражение.

Он подбежал к двери, протиснулся сквозь ветви и вошел.

У него за спиной закричала Вики. Он сразу заметил, что Калеба нет на его месте. Он стоял в дверях кабины пилотов.

Смотрел. Оставляя самые глубокие шрамы.

– Калеб!